Эмиль Коста - Мрачные дни в Саннивейле [publisher - SelfPub]

Рядом с автомобилем хлопотал его хозяин, высокий парнишка лет шестнадцати, с темными волосами и улыбчивым лицом. На нем был потасканный рабочий комбинезон и грязные кеды. Все внимание Оливера было сосредоточено на газонокосилке, которую он только что успел вытащить из кузова пикапа. Мальчишка так увлекся этим делом, что заметил нас только когда мы подошли почти вплотную. Я увидел карие глаза с веселым прищуром, и последние сомнения отпали: передо мной был младший Хэйнс. Он откинул непослушный вихор и без тени смущения приветствовал нас:

– День добрый. А вы, никак, те самые детективы из Бостона?

– Те самые и есть, – отозвался Уилкинс, с удовольствием разглядывая работящего паренька, – Ты тут, стало быть, траву стрижешь?

– Ага, сейчас начну. Только эту железяку заведу сперва, – мальчишка с досадой толкнул ногой газонокосилку, – Вчера глохла то и дело, а теперь вовсе не запускается.

– И как оно, прибыльно?

– По сорок центов с лужайки в месяц – сами посчитайте.

– Ишь ты! – удивился напарник, – Я-то дома сам справляюсь. Знал бы, какие деньжищи мальчишки зашибают, давно бы службу в полиции бросил.

– Еще не поздно – отличная подработка на пенсии будет, – не удержавшись от этого замечания, я обернулся к Оливеру, – А ты сын мистера Хэйнса, насколько я понимаю?

– Ага, его, – он нахмурился, – Здорово вы вчера отца напрягли. Я домой вернулся – он уж в стельку был.

– Это не входило в наши планы. Собственно, мы задавали самые обычные вопросы, – возразил я, – Или для мистера Хэйнса так проводить вечера – обычное дело?

– Он часто выпивает. А теперь мать уехала, сам на больничном сидит… Расслабился, в общем.

– А в ночь убийства он был трезв? – поинтересовался Уилкинс.

– Скорей всего, – кивнул парень, – Он мать на вокзал провожал, вернулся поздно – тут не до выпивки.

– Вы слышали, как вернулся ваш отец? Помните, в котором часу это было?

– Поздно, было, я сам пришел за полночь… А вы что, его подозреваете? – Оливер тревожно поглядел на меня.

– Пока мы подозреваем всех, – туманно ответил я, – Можете что-нибудь рассказать о женщине, которая живет в этом доме?

– Миссис Колдуэлл? Старуха что надо, никому спуска не дает. Может, сама и пришила, ей дядя Генри никогда не нравился. И лужайка у него страшная, и сам не джентльмен, как она говорит.

– А тебя Шумер на стрижку газона не нанимал? – улыбнулся напарник.

– Неа, даже ругал иной раз, что время тут трачу. Лучше б, говорил, учился, а то так дураком и вырастешь. А мне что, деньги-то нужны…

– Учеба, стало быть, не нужна? – поддел я парня.

– Учеба для умников, у кого родители за колледж готовы платить, – фыркнул Хэйнс-младший.

– Как миссис Колдуэлл сегодня, в настроении?

– Какое там настроение, на кладбище-то? Она с полчаса как туда утопала, каждую неделю ходит. Встретил, когда сюда ехал.

– Так она не дома сегодня… Везет нам как утопленникам! – пробормотал Уилкинс.

Оливер важно кивнул:

– До вечера не явится. Сперва на кладбище, потом церковь, потом рынок или еще куда. Обычно раньше уходит, я ее, считайте, и не вижу никогда.

– А платит как же?

– Да раз в месяц деньги на столике оставляет, – парень кивнул на крыльцо, где стоял небольшой круглый стол с двумя плетеными креслами.

– Что будем делать? – повернулся я к напарнику.

– Нам сегодня нужно успеть допросить побольше свидетелей, так что пошло оно. Не факт, что эта миссис Колдуэлл вообще что-нибудь слышала или видела, иначе давно прибежала бы давать показания. Такие всегда в первых рядах, если что где случится.

Меньше всего мне хотелось спорить с Уилкинсом о повадках старух, поэтому мы раскланялись с юным Хэйнсом и через дорогу зашагали к последнему дому

Звонок раздался в глубине дома. В ожидании ответа я окинул взглядом оплетенный вьюном ядовито-зеленый фасад, аккуратную лужайку с парой гипсовых статуэток, которых я не сумел идентифицировать. По всему было видно, что Холтоны живут побогаче своих соседей. Вряд ли их здесь от этого больше любят…

В доме раздались неуверенные шаги. Через секунду дверь приоткрылась и вышла вполне еще пикантная блондиночка в платье с глубоким вырезом. На ногах были туфельки на каблуке. Едва ли в такой обуви удобно надраивать полы или вытирать пыль, но обеспеченным домохозяйкам приходится держать себя в узде. В тот день, однако, наша новая знакомая явно не была в ударе: с напудренного лица на меня взглянула пара покрасневших глаз.