Камилла Лэкберг - Золотая клетка

Он медленно кивнул.

– Я знаю.

– Откуда?

– У меня младший брат – врач. Онколог в Гётеборге. Крис носила в сумочке копию своей карточки. Я переснял ее телефоном и послал брату. Он объяснил мне, что там написано. Знаю, это ужасно, что я рылся в ее вещах, – понимаю, она имеет право рассказать то, что считает нужным, когда захочет. Но я… я просто не выдержал неизвестности… Когда речь идет о Крис, я просто не могу сдержаться. Она отгораживается от меня, когда в этом нет необходимости.

Фэй кивнула, положив руку поверх его ладони. Она прекрасно понимала его.

Юхан поднял на нее глаза.

– Я все равно хочу жениться на ней. Я забронировал время в церкви через две недели. Думал сделать ей сюрприз…

Фэй откинулась назад – ее охватило неприятное чувство. Ей казалось, что она хорошо знает Юхана, он ей нравился и казался человеком глубоко порядочным, но сейчас она не могла сдержаться – к чувству горя примешивалась ее собственная горечь.

– Если ты женишься на ней ради денег, – проговорила она, подаваясь вперед, – то я убью тебя.

Он вздрогнул. Кажется, не понял, шутит она или говорит серьезно.

– Ты понял? Я убью тебя своими собственными руками.

Она смотрела на него не отрывая глаз, дав ему увидеть тот мрак в ее душе, который обычно скрывала.

– Зачем бы мне… – Юхан в изумлении смотрел на нее.

– Потому что Крис стоит больше сотни миллионов крон, и я знаю, что с людьми делает запах денег. Я это видела. И видела, как могут поступать мужчины, какими бесцеремонными они могут быть. Ты мне нравишься, Юхан, я правда очень хорошо к тебе отношусь, мне кажется, ты человек порядочный. Но сейчас умирает моя лучшая подруга. Единственный близкий мне человек, помимо Керстин. И я никому не дам обманывать или использовать ее, когда она при смерти. Поэтому если именно денежные причины толкают тебя женится на ней перед… перед смертью… то я предлагаю тебе для твоего же блага закрыть вопрос о женитьбе и убедительно разыгрывать заботливого жениха, пока не…

Фэй проглотила слезы и отхлебнула еще глоток водки.

– Но если тобой движут честные побуждения, я помогу тебе в практической организации. И точно выясню, как обстоит дело. Не стоит меня недооценивать – не совершай эту ошибку.

Он повертел перед собой стопку, потом проговорил:

– Ты мне тоже нравишься, и я ценю, что ты заботишься о ее благе. Я люблю Крис больше, чем кого-либо другого. Других мотивов у меня нет. Я хочу назвать ее своей женой.

Некоторое время они смотрели друг на друга.

– Хорошо, – ответила Фэй, сделала еще глоток и вытерла рот оборотной стороной ладони. – Тогда будем готовиться к свадьбе века.

Они чокнулись стопками, но оба вздрогнули от этого звука. На мгновение он напомнил им звук поминальных колоколов.

Фьельбака – тогда

В день похорон Себастиана всех отпустили с уроков. Впервые за долгое время в школе все оставили меня в покое. Слишком много всего произошло за такое короткое время. Казалось, шок затопил все – школьный двор, классы, металлические шкафы с бессмысленными граффити.

Церковь была битком набита народом. Себастиан, у которого никогда не было настоящих друзей, внезапно собрал огромную толпу. Несколько девчонок его возраста плакали, громко сморкаясь в заботливо припасенные платки. Интересно, они хоть раз с ним разговаривали?

Мама выбрала белый гроб. И желтые розы. Собственно говоря, это была нелепая затея. Таким Себастиан никогда не интересовался. Но я понимала, что это скорее предназначено для тех, кто остался. Себастиан лежал в гробу, холодный и мертвый. Ему уже ни до чего не было дела.

Его обнаружил отец – висящим на ремне на перекладине встроенного шкафа-кладовки. Он крикнул маме, а потом снял Себастиана с перекладины. Снял с его шеи ремень. Тряс его, кричал ему в лицо, пока мама звонила в «Скорую».

«Скорая» ехала очень долго, но я знала, что ее приезд уже все равно ничего не изменит. У Себастиана были синие губы и белая кожа. Я знала, что он мертв.

Сидя на передней скамье в церкви, я ощущала спиной взгляды остальных. Папа в черном костюме сидел рядом. Руки у него тряслись – от ярости. Ибо смерть была единственным, что не поддавалось его контролю. Ее он не мог напугать, заставить слушаться и подчиняться. Смерть плевать на него хотела, и это доводило его до безумия, когда он сидел и смотрел на Себастиана, лежащего в белом гробу с желтыми розами, выбранными мамой.

Поминок не было. Да и кого бы мы пригласили? Среди тех, кто собрался в этот день в церкви, не было наших друзей. Лишь стервятники, готовые купаться в нашем горе.