Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

Тогда она выудила несколько яблок из мусорного ведра и отмыла их от кофейной гущи и другого мусора. Каждый кусочек словно таял во рту, и она почувствовала, как тело буквально впитывает энергию из сладкого сока задолго до того, как он попадает в желудок.

Дуня вернулась в холл, нажала на выключатель и открыла дверь ванной комнаты. Но лампа в ванной так и не зажглась. Она протянула руку в дверной проем, наощупь нашла выключатель и несколько раз нажала на него, но ничего не произошло. Тогда она зажгла свечи-колонны, стоящие в ряд на внутреннем краю ванны, и начала наполнять ее водой.

Она сняла одежду, свалила ее в кучу на полу, села на унитаз и пописала, разглядывая свою поврежденную ногу, жутко распухшую. После этого опустилась в ванну, от которой шел пар. От горячей воды кожу покалывало, словно она получила ожоги первой степени. Но это была прекрасная боль. Дуня отклонилась назад, чтобы поскорее согреться и оттаять.

Дуня закрыла глаза и стала было дремать, как возникшая из ниоткуда мысль заставила ее сесть. Почему ей раньше не пришло это в голову? Ведь не только Карстен – никто, кроме нее самой, не знал, где она и что случилось. Она вылезла из воды, обернув вокруг себя полотенце и роняя капли, и поспешила через холл к маленькому придиванному столику в гостиной, где на базе стоял телефон.

В окнах дома напротив Дуня увидела молодую пару, которая сидела за столом с друзьями. Это могли быть они с Карстеном. Двумя окнами ниже играли в карты, а рядом у кого-то была вечеринка, на которой приглашенные пили разноцветные напитки. Все спокойны и не испытывают волнения по поводу того, что происходит в большом темном мире вне их маленького мирка.

Пока их самих не настигнет.

Она взяла телефон и набрала номер справочной службы. Сначала надо связаться с Утесом. Потом придется позвонить Слейзнеру и проследить, чтобы он направил Рихтера в гараж рядом с аэропортом. Карстену она позвонит в последнюю очередь. Они могут говорить, пока она будет мыться.

Но гудка почему-то не было. Дуня несколько раз нажала на зеленую кнопку на телефоне, но на линии ничего не происходило. Они говорили о том, что надо отказаться от стационарного телефона и полностью перейти на мобильные, но еще не решили окончательно, и к тому же именно Карстен был против.

Ей стало все ясно, когда она провела рукой по шнуру, идущему от базы, и поняла, что он перерезан.

В такси по дороге на остров Бласиехольмен Фабиан не раз передумывал. Проезжая Старый город, он даже попросил водителя развернуться и поехать к Соне в мастерскую. А когда наконец вошел в ресторан гостиницы и увидел Ниву, ждущую его на одном из барных стульев, заглянул в туалет, ополоснул лицо и спросил самого себя, чем он, черт возьми, занимается.

Прежде чем выйти из туалета, проверил мобильный последний раз и убедился, что Соня так и не нарушила молчание. Он решил дать ей последний шанс и позвонил. Если она ответит, он сразу же уйдет отсюда и на первом же такси отправится домой. По большому счету она может сказать что угодно, только бы взяла трубку.

Послышались гудки, и Фабиан представил себе, как жена достает мобильный, видит, что это он, и кладет телефон в сторону.

«Вы дозвонились до Сони Риск. К сожалению, сейчас я не могу ответить на звонок».

«Привет, это я, – услышал он свой голос. В это время в туалет вошли двое громко смеющихся мужчин и встали у писсуаров. – Я просто хотел узнать, как у тебя дела, и понравилась ли тебе плетенка. И подумал, что тебе, может быть, надо отдохнуть от кистей, и у тебя есть желание выпить. Мы можем увидеться в баре «Мортен Тронциг», это недалеко от твоей мастерской. Чмоки-чмоки…» Он закончил разговор и сразу пожалел. Опять ему надо ползать на коленях, хотя ему нечего стыдиться.

Нива все еще сидела за барной стойкой в глубине ресторана и зубочисткой вылавливала оливку из стакана с сухим мартини, трогая свой мобильный. Она всегда хорошо выглядела. Что-то было в этой высокой худой женщине с короткой, почти мальчишеской стрижкой, что заставляло большинство мужчин в коридорах полиции поворачивать головы ей вслед, а всех женщин-коллег отворачиваться от нее.

Сейчас она выглядела еще лучше – насколько это вообще возможно. На губах у нее была темно-красная помада, а на шее висело серебряное ожерелье с цветными камнями, которое гармонировало с ее браслетом. Из-под узкого короткого платья почти целиком были видны ее скрещенные ноги. Она начала тренироваться. Ее плечи и руки были гораздо более очерченными, чем помнил Фабиан, а осанка – почти что идеальной.