Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

Она подошла к ним и велела опустить Клаеса вниз. «Внизу он всегда будет», – с ухмылкой ответил Йорген. Рядом стояли Камилла и Эльза. Камилла просто смотрела, как они над ним издеваются. Она всегда так делала. Словно ей доставляло удовольствие видеть, как Клаес страдает. Эльза, как обычно, распустила язык: «Давайте! Какого черта вы медлите? Ветер разнесет его проклятую перхоть, как снег! До чего мерзко!»

До того, как появилась Моника Крусеншерна и сообщила правильное количество ступенек, прошла целая вечность. Но она даже не подумала обратить внимание на то, что Клаес по-прежнему всхлипывает и весь покраснел от рыданий.

Голландская семья стала спускаться вниз, и Ингела осталась одна. Наконец-то.

Она прислонила костыли к стене, сняла босоножки и поставила их рядом вместе с наручными часами, заколкой для волос и цепочкой. Взобравшись на стену и сев на край, почувствовала, как возвращается боль, но это ее нисколько не трогало. Она посмотрела на крыши домов и деревья далеко внизу и стала болтать в воздухе ногами. Она рассчитывала на то, что у нее появится головокружение и дурнота, но испытывала только чувство свободы. Скоро все кончится.

Ингела подумывала о самоубийстве уже после первого изнасилования. Даже делала несколько слабых попыток. Она где-то прочла, что те, кому не удается лишить себя жизни, на самом деле хотят жить, и попытка – просто крик о помощи. Но с ней все было не так. После случившегося в Лунде она стала презирать себя до такой степени, что в глубине души хотела только одного: умереть. Без преувеличения она могла сказать, что последние годы ее жизни были ничем иным, как чередой неудач.

Опознание преступника, который надругался над ней, стало бы еще одним звеном этой цепи. Она могла опознать его. В машине этой женщины-полицейского к ней вернулась память. Стук колес и его лицо. Она думала, что не видела его, а, получается, видела. Какую теперь это играет роль? Ей все равно никто не поверит. Будь это кто-то другой, тогда, может быть. Но не он. Ни единого шанса. Ее слова противоречили бы его словам. Накаченная наркотиками женщина, наполовину без сознания, или…

Ингела Плугхед выбросила эти мысли из головы, закрыла глаза и подалась вперед.

Фабиан Риск нашел свободное место прямо перед домом на улице Польшегатан. Ключи от машины лежали на письменном столе Хуго Эльвина вместе с запиской о том, что машина стоит на парковке. Какая-то добрая душа перегнала его машину сюда аж из самого Седеросена.

Он запер машину и повернулся к таунхаусам из красного кирпича. Его охватило чувство, будто он не вернулся домой, а приехал кого-то навестить. Наверное, в этом не было ничего удивительного, – ведь он прожил здесь всего девять дней, да и то бывал только изредка. Он отсутствовал почти трое суток, и если он хорошо знает Теодора, все это время тот беспрерывно наслаждался пиццами, компьютерными играми и грохотом тяжелого рока.

Фабиан поднялся на крыльцо, вставил ключ в дверь и сразу же услышал глухой ритмичный шум любимой музыки смерти. Он никогда не воспринимал этих ударов. Не чувствовал от них ни куража, ни драйва. Они только вызывали в нем панику. Но он обещал самому себе никогда не критиковать музыкальные пристрастия своих детей, и хотя пару раз чуть было не ворвался к сыну, ему пока что удавалось держать свое обещание. Его собственные родители только и делали, что ворчали. Они не отличали «Kraftwerk» от «Depeche Mode» или от «Heaven 17». Для них все было только «бух-бух» и «а где же настоящие инструменты?».

– Вы, наверное, наш новый сосед, – услышал он голос у себя за спиной.

Фабиан обернулся и увидел грушеобразную женщину в коротких брюках с большими карманами, майке и шляпе от солнца. В руках она держала стеклянную банку со смородиной.

– Меня зовут Улла Стенхаммер. Мы живем в пятнадцатом доме.

Фабиан спустился обратно по лестнице и пожал женщине руку.

– Фабиан Риск.

– Вот как. А чем вы занимаетесь, если можно спросить?

– Занимаюсь?

– Ну, кем работаете?

– Пока что я в отпуске и изо всех сил стараюсь не думать о работе, – Фабиан выдавил улыбку ради добрососедства, надеясь, что первое впечатление от соседки окажется ошибочным.

– Ага… Я просто хотела поздравить вас с приездом, – женщина протянула банку с ягодами. – Знаете, нам всем было немного любопытно, кто сюда въедет, и когда я поняла, что это совершенно нормальная обычная семья, страшно обрадовалась.

– Вот оно что. А с прежними соседями было что-то не так?