– Даже меньше, – говорит Гислингхэм, когда я разъединяюсь. – Мы уже проехали Истлейт.
Он продолжает хмуриться.
– Всё в порядке?
– Все хорошо, – отвечает Гис и смотрит в зеркало заднего вида, прежде чем пойти на обгон. – Кажется, я забыл сказать вам, что звонили из полиции Хантса.
– Правда?
– Был уже конец дня пятницы. Я практически стоял на пороге, собираясь уходить. Звонил инспектор, с которым вы разговаривали. Сумарес. Он сказал, что бездомный, которого мы нашли в хибаре, утверждает, что дверь была взломана еще до него.
– Что ж, все совпадает. У Майкла Эсмонда не могло быть ключа от той двери.
– Не могло, босс.
И все равно здесь что-то не так, хотя я не смог бы определить, что именно, даже по приговору суда.
Но тут раздается звонок моего телефона.
4 января 2018 года, 00:05
Саути-роуд, 23, Оксфорд
Когда Гарри добирается до дома, Майкл уже ждет его. Он молча открывает дверь, а потом сразу же проходит в гостиную.
– В чем дело? – беспечно спрашивает Гарри. – Какая-то непонятная таинственность – «встречаемся в полночь» и все такое…
– Поезд задержался.
Майкл закрывает за ними дверь. Он не включал электричество. Только бледный свет уличного фонаря бросает длинные узкие тени на занавеси и на пол. В по-лумраке Майкл выглядит другим. Странным. В помещении ощущается, как натянуты его нервы. Он уже успел приговорить полбутылки виски. Впервые Гарри становится не по себе. Возможно, приходить сюда не стоило…
– Что вам надо? – Теперь голос Гарри звучит вовсе не беспечно. – Мне надо зайти еще кое-куда…
– Я знаю, кто ты, – говорит Майкл.
– Послушайте…
– И не смей этого отрицать. Я знаю, кто ты. И что бы ты ни хотел получить – сразу говорю тебе: ты ничего не получишь!
– Да неужели? – Гарри удивлен. – Вы в этом уверены? Я ведь говорил с юристом…
– Мне наплевать, с кем ты говорил. Я не позволю тебе разрушить мою жизнь. Ты не имеешь права…
– А я думаю, вы скоро поймете, что у меня есть все права…
Майкл придвигается к нему. Гарри чувствует запах перегара. В глазах Майкла есть что-то дикое. Гарри пятится назад.
– Послушайте, мы можем поговорить об этом, но не сейчас. Не тогда, когда вы…
– И когда же «не тогда»? Можно поточнее?
Гарри чувствует, что уперся спиной в стену. Майкл стоит так близко, что он чувствует на себе его дыхание. Гарри поднимает руки и отталкивает Майкла.
– Вы не в себе…
– Это ты прав – я действительно не в себе. Во всех смыслах этого гребаного слова, твою мать…
Он никогда не выражается.
Он никогда не выражается.
– Я ухожу, – заявляет Гарри и поплотнее запахивает куртку. – Мне вообще не стоило приходить.
– Вот в этом ты, мать твою, абсолютно прав, – палец Майкла упирается в грудь Гарри. – Так почему бы тебе не собрать все свое барахло и не исчезнуть в той ублюдочной дыре, из которой ты вышел?
Гарри тоже делает шаг ему навстречу. Он говорит тихим голосом, в котором ясно слышится угроза:
– Что ж, если я, как вы говорите, вышел из дыры, то по чьей милости я в нее попал? Все это гены, и от них никуда не денешься. Я хочу сказать, вы посмотрите на самого себя: жена на шаг от психушки, сын – одна сплошная проблема, а вы этого даже не заме- чаете.
– Не смей говорить о моей семье в таком тоне…
– Вы что, всё еще ничего не поняли? Это не только ваша семья . Теперь она и моя тоже . И я за последние шесть месяцев сделал для нее больше, чем вы – за целых шесть гребаных лет . Посмотрите на беднягу Мэтта – сколько раз вы обещали ему сделать что-то вместе и в последний момент кидали его? Потому что возникало что-то более важное, так? Более важное для вас – для вас, и для вашей карьеры, и для вашей очень важной работы, из которой, как я понимаю, вы умудрились устроить такую хрень, что вас скоро вышибут коленом под зад.
– Я предупреждаю…
Майкла покачивает, язык у него заплетается. Он слишком пьян для активных действий. По крайней мере, так кажется Гарри.
И это не единственная его ошибка…
* * *
В Пуле ярко светит солнце, но холодно. Канаты хлопают по фиберглассовым корпусам лодок. Кричат чайки. Высокие облака плывут по чистому синему небу. Я полной грудью вдыхаю соленый воздух и думаю – уже не в первый раз, – что мне надо чаще выбираться из Оксфорда.
– Лучшего места для того, чтобы спрятаться, не найдешь, даже если очень постараться. – Куинн цокает языком, захлопывая за собой дверь и демонстративно разминая ноги.
И в этом он прав. Должно быть, летом это место превращается в полный бедлам – клуб, мелочная лавка, новые блестящие яхты, выставленные в ряд на продажу, – но в данное время года здесь практически никого нет. Впрочем, даже если бы это было не так – понтонные пирсы уходят в воду на двести-триста ярдов [109] Около 180–270 м.
, так что, если ваша яхта пришвартована в самом конце, вы можете жить на ней неделями, и вас никто не заметит. Место, пожалуй, даже слишком идеальное.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу