Клер Макинтош - Я отпускаю тебя

– Ты не можешь работать при таком свете, дорогой, – уговаривала ты. – Смотри, у тебя руки ледяные! Пойдем, я тебя согрею!

Ты целовала меня, приговаривая, как рада, что у тебя будет личное пространство, что о тебе еще никто так не заботился и как ты меня любишь.

Я уехал на работу, пообещав закончить внутреннюю отделку в выходные, но когда вернулся домой, ты уже перетащила туда старый стол и разложила свои глазури и инструменты. В углу стояла новая печь для обжига, а гончарный круг раскорячился посередине. Ты сидела на маленьком табурете, сосредоточенно занимаясь глиной, вращавшейся под твоими ладонями. Я следил за тобой через окно и видел, как горшок меняет форму от легчайшего прикосновения. Я надеялся, что ты почувствуешь мое присутствие, но ты не поднимала глаз, и я распахнул дверь.

– Скажи же, прелесть? – заявила ты, по-прежнему не глядя на меня. – Как же мне здесь нравится! – Ты сняла ногу с педали, колесо замедлилось и наконец остановилось. – Пойду переодену рубашку и накрою ужин.

Ты легко поцеловала меня в щеку, держа руки на отлете, чтобы не задеть мой костюм.

Я постоял, глядя на стены, которые собирался увешать полками, на угол, где я хотел соорудить для тебя специальный стол, а потом шагнул вперед и на секунду нажал ногой на педаль гончарного круга. Колесо крутнулось, не сделав даже полный оборот, но без твоих рук горшок скособочился и провалился внутрь себя.

С тех пор я тебя практически не видел. Ты смастерила обогреватель, чтобы подольше сидеть в своей студии, и даже по выходным вскакивала на рассвете и натягивала измазанную глиной одежду, чтобы бежать в мастерскую. Я все-таки повесил тебе полки, но так и не сделал задуманного стола, и вид твоего обшарпанного убожества не переставал меня раздражать.

Мы прожили в новом доме около года, когда у меня возникла необходимость слетать в Париж по работе. Даг вышел на потенциального нового клиента, и мы планировали произвести впечатление, чтобы они разместили у нас большой заказ на программное обеспечение. Наш бизнес буксовал, и доходы были скромнее и поступали реже, чем мне было обещано. Я по-прежнему вынимал кредитку, водя тебя в рестораны и покупая цветы, но выплачивать за дом становилось все сложнее. Парижский клиент мог спасти положение.

– Можно, я тоже поеду? – попросила ты. Это, по-моему, был единственный раз, когда ты проявила интерес к моему бизнесу. – Я так люблю Париж!

Я помнил, как похотливо Даг глазел на Мэри, когда я однажды привел ее на офисную вечеринку, и как она начала вести себя в ответ. Я не собирался повторять эту ошибку.

– Я там буду работать круглые сутки, некогда будет тебя развлекать. Съездим вместе, когда я освобожусь. К тому же тебе нужно закончить вазы.

Ты целыми, по-моему, неделями таскалась по сувенирным лавчонкам и галереям с образцами твоего ремесла; все, чего ты добилась в результате, – два магазина захотели взять дюжину твоих горшков и ваз на комиссию. Ты была так довольна, словно выиграла в лотерею, и сидела над гончарным кругом с удвоенным усердием.

– Чем дольше делаешь, тем меньше в итоге стоит твое время, – предупредил я тебя, но с тем же успехом я мог делиться своим деловым опытом со стенкой. Ты продолжала часами раскрашивать и покрывать глазурью свою глину.

Я позвонил тебе, приземлившись в Париже, и почувствовал нестерпимую ностальгию по дому, услышав твой голос. Даг повел клиента на ужин, а я, сославшись на мигрень, остался и заказал стейк в номер, жалея, что все-таки не взял тебя. Безукоризненно заправленная кровать казалась огромной и неприветливой, и в одиннадцать вечера я спустился в гостиничный бар. Я заказал виски и остался у стойки, повторив заказ прежде, чем допил первую порцию. Я послал тебе сообщение, но ты не ответила; полагаю, ты была в своей мастерской, безразличная к моим звонкам.

За столиком сидела женщина в сером полосатом деловом костюме и черных туфлях на шпильках; рядом на стуле лежал открытый портфель. Она просматривала какие-то документы и, подняв голову и поймав мой взгляд, изобразила скорбную улыбку. Я улыбнулся в ответ.

– Вы англичанин, – сказала она.

– Неужели это так очевидно?

Женщина засмеялась.

– Когда столько ездишь, учишься замечать мелочи. – Она подобрала бумаги и отправила их в портфель, закрыв его с громким щелчком. – Все, хватит на сегодня!

Однако она не сделала движения уйти.

– Могу я составить вам компанию? – спросил я.

– Сделайте одолжение.