Клер Макинтош - Я отпускаю тебя

Это сказано непринужденно, но у меня по спине пробегает дрожь. Мысль оказаться наедине с Патриком – с кем угодно – посреди океана повергает меня в ужас.

– Вода вовсе не такая холодная, – добавляет он, неправильно истолковав мое смущение. Повисает неловкая пауза.

Я наклоняюсь и поглаживаю Бо, заснувшего под столом. Одновременно я пытаюсь придумать, что сказать.

– Ваши родители по-прежнему живут в Порт-Эллисе? – наконец выдавливаю из себя я, удивляясь собственному занудству. В университете я была душой компании – подруги хохотали до слез, когда мне случалось что-нибудь отмочить. А теперь я разучилась даже поддерживать разговор.

– Нет, они переехали в Испанию пару лет назад. У мамы артрит, теплый климат полезен ее суставам – по крайней мере, так она уверяет. А ваши родители в добром здравии?

– Не совсем.

Патрик смотрит на меня с любопытством, и я понимаю, что можно было просто сказать «нет».

– Я никогда не ладила с матерью, – со вздохом поясняю я. – Она выгнала отца, когда мне было пятнадцать, и он ушел навсегда. Я так и не простила ее за это.

– Наверное, у нее были на это свои причины. – Его слова звучат полувопросительно, но я все равно ощетиниваюсь:

– Мой отец был прекрасный человек! Она его не заслуживала.

– Значит, с матерью вы с тех пор не разговаривали?

– Отчего же, просто общение прекратилось, когда я… – Я останавливаюсь. – Короче, не было возможности. А пару лет назад сестра написала мне, что мама умерла. – Я вижу сочувствие в глазах Патрика, но оставляю это без внимания. Я все только порчу. Я совсем не соответствую его представлениям; он наверняка уже жалеет, что пригласил меня в бар. Вечер грозит стать тягостным и неловким для нас обоих. Темы для застольных разговоров иссякли, и в голову ничего не приходит. Я боюсь вопросов, которые наверняка вертятся у Патрика на языке: как меня занесло в Пенфач, почему я уехала из Бристоля, отчего живу здесь совсем одна. Он непременно спросит – из вежливости, не подозревая, что правда бы его ужаснула. Не догадываясь, что я не могу открыть ему правду.

– Мне пора, – говорю я.

– Уже? – Должно быть, Патрик испытывает облегчение, хотя ничем себя не выдает. – Но ведь еще совсем рано! Давайте закажем еще выпить или что-то поесть!

– Нет, я правда лучше пойду. Спасибо за джин. – Я встаю, прежде чем Патрик успеет произнести дежурную любезность о том, что мы еще увидимся. Однако он отодвигает стул одновременно со мной:

– Я вас провожу.

В моей голове оглушительно ревет тревожная сирена. Зачем ему со мной идти? В пабе тепло, кругом его знакомые, в кружке у него еще полпинты «Бекса». В висках стучит: коттедж стоит на отшибе, никто не услышит, если Патрик откажется уйти. С виду он добрый и порядочный, но я-то знаю, как быстро все может меняться.

– Нет-нет, спасибо…

Я проталкиваюсь через сгрудившихся у стойки местных, не заботясь о том, что обо мне подумают, и быстро иду по улице, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Как только дверь «Кросс оук» скрывается из виду, я бросаюсь бегом мимо трейлерного парка по каменистой тропе, которая приведет меня домой. Бо скачет у моих ног, удивленный такой сменой темпа. Легкие горят от холодного воздуха, но я не останавливаюсь до самого крыльца, где снова приходится биться с неподатливым замком. Ворвавшись в коттедж, я с размаху захлопываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

Сердце гулко колотится в груди, пока я стараюсь отдышаться. Я не то чтобы испугалась Патрика, просто он смешался в моей голове с паникой, которая охватывает меня каждый день. Я больше не доверяю своим инстинктам – они уже столько раз подводили! – поэтому лучше всего держаться подальше.

Перевернувшись на другой бок, Рэй зарылся лицом в подушку, спасаясь от утреннего солнца, проникавшего через щели жалюзи. Секунду он не мог разобраться, отчего внутри точно лег камень, но тут же понял – это чувство вины. О чем он думал? Он никогда не помышлял изменить Мэгс – ни разу за пятнадцать лет брака. Ему вспомнились события вчерашнего вечера. Что, если он злоупотребил служебным положением? Рэй не успел перехватить мысль о том, что девушка вполне может подать на него жалобу, но сразу одернул себя – Кейт не такая. Тем не менее беспокойство почти вытеснило вину.

Ровное дыхание рядом подсказывало, что проснулся только он. Рэй бесшумно поднялся, взглянув на стеганый бугор на кровати – у Мэгс привычка накрываться одеялом с головой. Если жена узнает… об этом Рэй не решался и думать.