Ларс Кеплер - Гипнотизер [litres]

— А перед этим… — спросил Эрик и услышал, как дрожит его голос. — А перед этим ты встретился с папой?

— Да, рядом с футбольным полем.

Юсеф удивленно замолк и уставился перед собой сонным взглядом.

Эрик заметил, что пульс мальчика участился, и понял, что у того падает давление.

— Я хочу, чтобы ты опустился еще ниже, — вполголоса сказал он. — Ты погружаешься, тебе спокойно, приятно и…

— Не мама? — жалобно спросил мальчик.

— Юсеф, расскажи… Ты встречался со старшей сестрой, Эвелин?

Эрик впился взглядом в лицо Юсефа, сознавая, что догадка может наделать бед и спровоцировать провал, если окажется, что он ошибся. Но Эрику приходилось рубить сплеча. Просчитывать ходы было уже некогда — следовало прервать гипноз, состояние пациента снова ухудшалось.

— Что произошло, когда ты был у Эвелин?

— Лучше бы я к ней не ездил.

— Вчера?

— Она спряталась в деревянном доме, — с улыбкой прошептал мальчик.

— В каком доме?

— Тети Соньи, — устало ответил Юсеф.

— Можешь описать, что случилось в этом доме?

— Я просто стоял там. Эвелин была не рада, я знаю, что она думала, — бормотал мальчик. — Я для нее просто собака, никто…

У Юсефа потекли слезы, губы задрожали.

— Эвелин тебе это сказала?

— Не хочу, я не обязан, не хочу, — заныл Юсеф.

— Чего ты не хочешь?

Веки мальчика задергались.

— Что происходит теперь, Юсеф?

— Она говорила, что я должен кусать и кусать, чтобы заслужить награду.

— Кого ты должен кусать?

— В доме есть картинка… Картинка в рамке как мухомор. На ней папа, мама и Кнюттет, но…

Тело мальчика внезапно напряглось, ноги слабо подергивались, он выскальзывал из очень глубокого гипноза. Эрик осторожно вывел пациента из этого состояния, успокоил и поднял на несколько уровней. Он плотно закрыл двери, ведущие к любым воспоминаниям того дня и к сеансу гипноза. Ни одна из них не должна остаться открытой, когда он начнет процесс пробуждения.

Юсеф лежал на койке улыбаясь, когда Эрик оставил его. Комиссар, сидевший в углу, поднялся со стула, вместе с Эриком вышел из палаты и направился к кофейному автомату.

— Я под впечатлением, — признался Йона и достал телефон.

Эрик ощутил пустоту, словно совершил какую-то непоправимую ошибку.

— Прежде чем вы позвоните, я хочу кое на что обратить ваше внимание, — сказал он. — Под гипнозом пациент говорил правду, но это лишь его правда. То, что ему кажется правдой. Он описывает свои собственные субъективные воспоминания и не…

— Понимаю, — перебил Йона.

— Мне случалось гипнотизировать шизофреников, — продолжал Эрик.

— Что вы хотите сказать?

— Юсеф рассказывал о сестре…

— Да, как она требовала, чтобы он кусался, как собака, и так далее, — кивнул Йона.

Он набрал номер и приложил телефон к уху.

— Нельзя сказать, действительно ли сестра говорила ему все это, — пояснил Эрик.

— Но могла говорить, — отозвался Йона и поднял руку, прерывая Эрика. — Анья, самородок мой…

Мягкий голос в телефоне что-то ответил.

— Можешь кое-что проверить? Точно. У Юсефа Эка есть тетка по имени Сонья, у этой тетки дом или дача где-то… Да… Спасибо.

Йона глянул на Эрика.

— Простите, вы хотели еще что-то сказать.

— Только то, что необязательно Юсеф перебил всю семью.

— Но мог ли он сам нанести себе раны? Он мог бы поранить себя сам? Как вы считаете?

— Это было бы затруднительно, но теоретически — да, конечно, мог, — ответил Эрик.

— Тогда я думаю, что наш убийца лежит там, в палате.

— Я тоже так думаю.

— Он в состоянии сбежать из больницы?

— Нет, — растерянно улыбнулся Эрик.

Йона двинулся по направлению к коридору.

— Поедете в теткин дом? — спросил Эрик.

— Да.

— Я поеду с вами, — сказал Эрик и пошел за комиссаром. — Может быть, сестра ранена или у нее тяжелый шок.

Полдень вторника, восьмое декабря

Симоне сидела в вагоне метро и смотрела в окно. Она была вся в поту — выскочив из квартиры, она примчалась на станцию метро бегом.

Поезд остановился на станции «Хувудста».

Симоне подумала, что надо было взять такси. Она пыталась уговорить себя: мол, ничего страшного не случилось, она же сама понимает, что волнуется зря.

Снова смотрела на телефон, размышляя, была ли женщина, с которой она говорила час назад, матерью Аиды и действительно ли Аида сейчас делает татуировку в центре Тенсты.

Двери закрылись, но тут же открылись снова, где-то послышалось восклицание, двери снова захлопнулись, и поезд наконец тронулся.