Ларс Кеплер - Гипнотизер [litres]

— Снег в тучах не пропускает свет, — объяснил Йона.

Симоне прижалась лбом к окошку. Они ехали через покрытые снегом леса, которые сменились гигантскими белыми вырубками, темными пятнами болот и озер, раскинувшихся, словно равнины. Проехали указатели с названиями «Етнеме», «Тролльклинтен», проехали длинную Лонгселеон. В темноте угадывалось невероятно красивое озеро, называвшееся, как гласил указатель, Меваттнет, — с обрывистым берегом, холодное и накрепко замерзшее, темно искрящееся в снежном свете.

Часа через полтора езды то на север, то на запад дорога начала сужаться и почти наклоняться в огромное озеро — Бургашён. Они находились в коммуне Доротеа, приближались к норвежской границе, за окном появились высокие островерхие горы. Внезапно встречный автомобиль засигналил им, ослепив светом фар. Они съехали на обочину; автомобиль постоял и задом двинулся к ним.

— Горные спасатели, — сухо сказал Йона — машина была похожа на их собственную.

Йона опустил окошко, и ледяной воздух с шорохом выдул из салона тепло.

— Это вы стокгольмские? — с сильным финским акцентом крикнул им один из мужчин, сидевших в машине.

— Мы, — ответил Йона по-фински. — Нольвосьмые [26] Прозвище жителей Стокгольма. Связано с телефонным кодом города — 08. .

Оба посмеялись, потом Йона перешел на шведский:

— Это вы ездили в дом? С вами никак не могли связаться.

— Радиотень, — объяснил мужчина. — А бензина жалко было. Там ничего нет.

— Ничего? Никаких следов вокруг дома?

Мужчина покачал головой.

— Мы прошли через слои снега.

— Как это? — спросил Эрик.

— После двенадцатого было пять снегопадов, так что мы искали следы в пяти слоях снега.

— Молодцы, — похвалил Йона.

— Это заняло кое-какое время.

— Но там ничего не было? — спросила Симоне.

Мужчина покачал головой.

— После двенадцатого — не было, я уже говорил.

— Вот черт, — тихо выругался Йона.

— Будете возвращаться? — спросил спасатель.

Йона мотнул головой.

— Мы из Стокгольма приехали, так что сейчас возвращаться не будем.

Мужчина пожал плечами.

— Ну, как хотите.

Они помахали спасателям и свернули на восток.

— Радиотень, — прошептала Симоне. — Но ведь Юсси звонил из дома.

Они продолжали ехать в молчании. Симоне думала о том же, что и все: поездка могла оказаться роковой ошибкой, их, может быть, заманили на ложный путь, прямо в кристальный мир снега и льда, в болота и тьму — а Беньямин между тем лежит в каком-нибудь совершенно другом месте, без защиты, без лекарств. Может быть, его уже нет в живых.

Была середина дня, но чем дальше на север, чем глубже в леса Вестерботтена, тем больше день в это время года напоминал ночь. Непроглядную ночь, без обещания рассвета. Ночь такую могущественную и суровую, что ее сумеречная тень раскинулась почти на весь декабрь и январь.

К дому Юсси подъехали в глухой тяжелой темноте. Ледяной воздух был неподвижным и ломким. Последний отрезок пути прошли по насту. Йона вытащил оружие, подумав, что давным-давно не видел настоящего снега. От крепкого мороза пересохло в носу.

Три домика были расположены полукругом. Снег пышными сугробами лежал на крышах, снежные барханы намело у стен до самых окошек. Эрик вылез и огляделся. Отчетливо виднелись параллельные колеи от колес машины спасателей, за ними — множество человеческих следов вокруг строений.

— О боже! — прошептала Симоне и рванулась вперед.

— Подождите, — сказал Йона.

— Здесь никого нет, здесь пусто, мы…

— Нам кажется, что здесь пусто, — перебил Йона. — Это единственное, что мы знаем.

Симоне, дрожа от холода, ждала, пока Йона шел к дому по скрипящему снегу. Он остановился возле одного из низких окошек, нагнулся, разглядел деревянный ларь и несколько половиков. Стулья на обеденном столе, холодильник с открытой дверью, вычищенный и выключенный.

Симоне посмотрела на Эрика — он вдруг повел себя странно. Порылся в снегу, провел рукой по губам, остановился посреди двора и несколько раз огляделся. Она хотела было спросить его, в чем дело, но тут он громко и отчетливо сказал:

— Это не здесь.

— Здесь никого, — устало отозвался Йона.

— Я хотел сказать, — произнес Эрик странным, почти пронзительным голосом, — я хотел сказать, что вороний замок — не здесь.

— Как это?

— Это не тот дом. Вороний замок Юсси — светло-зеленый, я слышал, как он его описывал. Кладовая в прихожей, крыша с ржавыми гвоздями, антенна возле конька, а во дворе полно старых машин, автобусов, тракторов…