Инге Кристенс - Руны смерти, руны любви [litres]

– Позволь мне самой решать, – мягко сказала Рикке, накрывая руку Хенрика, лежавшую на столе, своей узкой ладонью. – Я давно уже взрослая девочка и способна сама разобраться в том, что мне можно делать и что нельзя.

– Я бы не стал вмешиваться, если бы ты была мне безразлична! – горячился Хенрик. – Но ты просто не представляешь, каким счастьем для меня стала встреча с тобой и как страшно мне думать о том, что я могу тебя потерять!

– Не думай об этом, – посоветовала Рикке.

– Как я могу не думать?! – Хенрик даже обиделся немного. – Ты же столько для меня значишь! С недавних пор пятница стала у меня любимым днем недели!

– Даже сегодняшняя? – улыбнулась Рикке.

– И сегодняшняя тоже, – недоуменно подтвердил Хенрик, не понимая, к чему она клонит. – А что в ней такого особенного?

– Ну… – замялась Рикке, – ведь, сегодня я не смогу остаться у тебя на ночь…

– И что это меняет? – теперь Хенрик, кажется, обиделся не на шутку. – Кажется, я никогда не говорил и не давал понять, что наши отношения – это только секс! Странно, что ты так говоришь, Рикке! Секс – это здорово, а с тобой это вообще что-то бесподобное и я, конечно же, испытываю к тебе влечение определенного рода, но… Черт! Совсем запутался!

– Я тебя прекрасно поняла, Хенрик. Прости, я сказала глупость.

Чтобы загладить свою вину, Рикке пересела на колени к Хенрику (все равно в кафе кроме них никого не было), обняла его и поцеловала в губы так, что он забыл про все обиды, да и вообще обо всем забыл. Почувствовав, что все в порядке, Рикке вернулась на свой стул и попросила официанта принести ей кофе.

Кофе пах ароматом Boss Number One, одеколона Хенрика, но Рикке этого не замечала. Ей было до невозможности приятно и немного совестно, ведь Хенрик, милый наивный Хенрик, и не подозревал, до чего дошла, то есть – до чего опустилась Рикке в своих детективных поисках. «Я скажу ему потом, – решила Рикке, наблюдая за тем, как обстоятельно Хенрик пьет свой кофе. – Сама скажу, не дожидаясь вопросов. Хенрик хороший. Он меня поймет». В этом «скажу ему потом» крылась маленькая хитрость, на которой Рикке старалась не заострять внимания. Она допускала, что в ее жизни еще будет секс с Нильсом и намеревалась покаяться Хенрику оптом, сразу во всех грехах. И разве не сказал коварный итальянец Никколо Макиавелли «Il fine giustifica i mezzi», что означает «цель оправдывает средства»? Если есть цель, то…

«А вот если бы Нильс был плешивым жирным стариканом, у которого трясутся руки и плохо пахнет из рта, ты точно так же думала бы, что цель оправдывает средства? – спросила совесть. – Или передала бы его Оле для изучения?» Совесть – она такая, знает, что ей ничего не грозит, вот и говори гадости, поэтому Рикке предпочла не обращать на нее внимания. Двенадцать молодых женщин, убитых Татуировщиком, где-то там, во мраке небытия, молили о возмездии и Рикке была единственной, кто слышал их голоса.

Да, единственной, потому что все остальные или ужасались, или не обращали внимания или искали Татуировщика, выполняя свои обязанности. Но никому, кроме Рикке этот проклятый убийца не отравлял жизнь в прямом смысле этого слова. По большому счету, дело было не в работе, не в отношении Хеккерупа и Мортенсена, и, даже, не в самоуважении, а в том, чтобы Татуировщик перестал убивать, чтобы ужас закончился, чтобы первые полосы газет были заняты чем-то другим, поприятнее.

– Skide! [105] Черт! (датск.) – вырвалось у Рикке.

– Что такое? – забеспокоился Хенрик. – Кофе невкусный?

– Кофе просто замечательный! – ответила Рикке. – Это я просто задумалась. Прости, Хенрик, я сегодня не в форме. Проклятый Татуировщик…

– Ты можешь думать, что хочешь, но я все-таки скажу то, что думаю! – начал Хенрик. – Сейчас всех интересует Татуировщик. Потом появится какой-нибудь другой серийный убийца – Парикмахер или, скажем, Таксист. И ты точно также будешь пытаться поймать его, а жизнь, тем временем, будет идти своим чередом и когда-нибудь ты поймешь, что всех поймать невозможно, что ты потратила жизнь непонятно на что, хотя могла поступить иначе…

– Иначе – это как? – ледяным тоном поинтересовалась Рикке, начиная раздражаться.

– Уйти из полицейского управления в другое место, выйти замуж за человека, который тебя любит, родить детей… Это, конечно, банально, но мне кажется, что истинное счастье именно в этом, а не в пойманных серийных убийцах.

– Откуда тебе знать? – улыбнулась Рикке, чувствуя, как раздражение покидает ее. – Ты ведь никогда не был замужем и не рожал детей.