Виталий Егоров - Черные маски [litres]

«Хоть сейчас отправляй без грима сниматься в фильме ужасов. Не Хейг, а законченный Фредди Крюгер», – подумал Тимур, рассматривая урода, а затем кивнул Шмакову:

– Надень браслеты!

Через полчаса довольные удачным задержанием оперативники везли убийцу в отделение милиции.

До отделения ехали целый час, и за это время ни сыщики, ни задержанный не проронили ни слова, каждый думая о своем.

Зайдя в кабинет и посадив убийцу на стул, Тимур начал допрос.

– Александр, предстоит поездка в Якутск. Ты погулял на свободе достаточно, уже два года, пора ответить перед законом. Будешь говорить или придется тебе все доказывать? А доказательств у нас достаточно: ванна, изъеденная кислотой, стояк канализации, останки матери, – схитрил Тимур, прекрасно зная, что ничего этого у него нет и в помине.

Он надеялся на то, что убийца признается в содеянном – только в этом случае можно было везти его в Якутск. «Благодаря» стараниям Карлушина и его сподручных уголовное дело так и не было возбуждено, все вещественные доказательства утеряны, поэтому увозить его с собой не имело смысла, если только Мокрецкий не изъявит желания сознаться в убийстве матери. В этом случае якутская прокуратура могла бы возбудить уголовное дело, да и то не факт: теория Хейга об идеальном убийстве, когда отсутствие трупа убиенного оправдывало преступника, жила и существовала в судебной системе России.

– Гражданин Мокрецкий, – продолжил Тимур. – Я даю тебе возможность написать явку с повинной, это учтется в суде как смягчающее обстоятельство. Будем говорить?

– Да, – наконец отозвался задержанный. – Будете писать или я сам?…

– Сначала расскажи, а потом напишешь.

– С какого момента рассказать?

– С детства. Я тебя слушаю.

– Тогда слушайте, рассказ будет долгий.

И преступник поведал свой страшный рассказ, от которого стыла кровь в жилах:

– Я рос без отца. Мать никогда не говорила, кто он, да я и не интересовался сильно. В школе учился довольно хорошо, мама была учительницей в этой же школе, поэтому мне всегда помогала, если где-то отставал в учебе. Был домоседом, близких друзей практически не имел, кроме Геры из соседнего подъезда. Когда окончил школу, в армию меня по состоянию здоровья не взяли – плоскостопие и плохое зрение. В этот же год поехал в Москву, чтобы поступить на авиационного техника, но по конкурсу не прошел и остался жить в столице на некоторое время. Это был восемьдесят пятый год, когда к власти пришел Горбачев. В Москве появились очереди за винно-водочными, и я приткнулся к группировке, которая подпольно торговала алкоголем. Поболтавшись в Москве более года, по настоянию мамы, которая мне писала регулярно, вернулся в Якутск. Сначала работал заправщиком в аэропорту, а с девяностого года уже не имел постоянного рода занятий, перебивался случайными заработками. Пристрастился к анаше. Мне все больше и больше не нравилось жить в Якутске, хотелось московских просторов и свободы. Однажды поговорил с матерью насчет переезда в столицу. Она категорически отказалась, ссылаясь на то, что там нет ни одного знакомого человека и мы пропадем в большом городе. По этому поводу у нас с ней было несколько серьезных разговоров, я предлагал продать нашу квартиру и подыскать подходящую в Москве. Она меня и слушать не хотела, однажды даже ударил ее в лицо, столько во мне было злости на нее! Я задыхался в Якутске, я уже не мог там жить, а она упорствовала!..

Летом девяносто второго устроился в аккумуляторный цех, меня туда позвал работать Гера, который там уже работал. Я согласился, поскольку немного разбирался в аккумуляторах, сталкивался с этим во время работы в аэропорту. Хозяин цеха был хамло, бывший бандит, за каждую провинность избивал нас. Один раз он принес мышеловки, изготовленные из металлической сетки с мелкой ячейкой, и велел их расставить по цеху, поскольку в большом количестве завелись мыши. Устройство мышеловки позволяло ловить грызунов живыми, пойманных зверьков мы топили в воде. Однажды во время дежурства решил провести эксперимент и, слив в стеклянную банку немного кислоты, опустил туда живую мышь. Она, конечно, сразу сдохла, а я результаты эксперимента забыл выплеснуть на улицу. Утром банку нашел хозяин, тряся ею перед моим лицом, он спросил, что там внутри. Я увидел, что кислота превратилась в жижу – мышь полностью растворилась! После очередного скандала с матерью вдруг вспомнил про эту мышь. Я уже давно собирался покончить с матерью, так она меня достала, но не знал, как избавиться от тела, чтобы милиция не обнаружила ее и не заподозрила меня. Теперь мне представлялось, что проблема с сокрытием трупа решена. Работая с кислотой, я знал ее свойства, что при реакции будет выделяться запах и тепло. Тепла не боялся, поскольку все это будет происходить в чугунной ванне, а вот с запахом… Я решил использовать старый, но довольно мощный пылесос, чтобы отводить хотя бы часть запаха на улицу. С этой целью нашел два шланга длиной примерно по пять метров и положил на балкон. В последнее дежурство (я уже решил уйти с работы) взял из цеха две бутыли концентрированной серной кислоты и занес к себе на балкон. Однажды мама меня спросила, что за жидкость и шланги валяются на балконе, и велела их вынести, поскольку они мешали ей вешать выстиранное белье. В эту ночь я ее и убил…