Виталий Егоров - Черные маски [litres]

– А кто такой Акрам?

– Азербайджанец. Он теперь хозяин всего павильона.

– Он и «мочканул», наверное, турка, – заметил Шмаков.

– Нет, Акрам хороший, он не будет поджигать в своем павильоне, – ответила женщина, укоризненно глянув на Сергея.

– А где нам найти все-таки этого парня? – повторил вопрос Тимур. – Вы его видели после того, как он приходил сюда в последний раз?

– Да, видела. Он стоял вдалеке и смотрел на меня… Такой страшный, лицо обгорелое, похож на мертвеца. Я снова вызвала охрану, но он успел убежать.

– Что он все-таки хотел взять в подсобке? Если второй раз появился тут, значит, придет и в третий раз. – Тимур с усмешкой на губах незаметно подмигнул Школову и громко сказал: – Гражданка, ваша жизнь в опасности! Он хочет отомстить за поджог!

– Ой, я боюсь! – прижала руки к груди женщина. – Что мне делать?

– Проводите нас в подсобку, мы осмотрим помещение.

– Пожалуйста, проходите!

Подсобка представляла собой глухое помещение размером шесть на четыре метра. Бегло осмотрев внутри, убедившись, что в стене невозможно устроить тайник, Тимур спросил у продавщицы:

– Что под линолеумом?

– Деревянные полы, они обгорели, мы сверху застелили линолеум.

– Давайте вынесем все вещи в магазин и поднимем линолеум. Я хочу осмотреть полы.

Не прошло и двадцати минут, как подсобка усилиями четырех человек была освобождена от товара. Тимур со своими друзьями стали с одного края поднимать покрытие и внимательно рассматривать полы, изъеденные сажей. В одном месте, ближе к торцу, оперативников смутила доска, прикрученная саморезами к лагу: на других досках саморезов не наблюдалось, очевидно, они прикреплялись к основанию потайными гвоздями. Шмаков попросил у продавщицы отвертку, та сбегала в соседний магазин и принесла инструмент. Открутив саморезы, Тимур извлек из-под пола сверток. В свертке находились документы: паспорт на имя Мокрецкого Александра, второй паспорт на имя Кунициной Эммы Анатольевны, 1947 года рождения, уроженки Москвы, прописанной в Москве, по ул. Лосиноостровской, 20, кв. 108, документы на эту же квартиру.

– Где находится улица Лосиноостровкая? – спросил Тимур у Шмакова.

– Черт его знает, надо карту достать. Но где-то близко.

– Да тут же рядом! – воскликнула продавщица, слушавшая разговор оперативников. – Здесь все квартиры кругом арендованы торговцами рынка. Наверное, тот, кого вы ищете, живет у этой тетки.

Завернув документы и положив их в карман, Тимур обратился к своим спутникам:

– Давайте по указанному адресу!

Квартира оказалась закрытой, оперативники постучались к соседям. Дверь открыл обрюзгший мужчина, который недоверчиво рассматривал оперативников, наверное, полагая, что перед ним очередные торговцы, ищущие временную жилплощадь.

– Квартиру не сдаем, – неласково проговорил он, собираясь захлопнуть дверь.

– Постойте, мы из милиции, – представился Шмаков. – Нас интересуют жильцы сто восьмой квартиры. Где они сейчас?

– Наконец-то заинтересовались, – проворчал мужчина. – Человек как полгода пропал, а они только сейчас интересуются.

– Кто пропал? – не понял Тимур.

– Вы еще и не знаете, кто пропал! – возмутился мужчина. – Тогда зачем интересуетесь?

– Мы ищем квартиранта, который здесь живет.

– Ах, этот раздолбай! Давно его надо было взять за шкирку!

– Так кто пропал?! – Тимур начал уже злиться на мужчину.

– Хозяйка пропала, Эмма. С весны ее уже нет, а этот охламон тут и живет.

– А как зовут «охламона»?

– Черт его знает! – бросил мужчина и с силой захлопнул дверь.

– Идиот! – выругался Шмаков. – Дать бы ему по роже!

Опера постучались в соседнюю квартиру. Тут их встретили с точностью до наоборот. Любезный хозяин пригласил в квартиру, предложил чай, от которого опера отказались, и только после этого поинтересовался:

– Что вам угодно?

– Мы интересуемся вашими соседями из сто восьмой квартиры. Что можете сказать о них?

– Наша соседка Эмма, не знаю отчества, пьющая баба. Зимой привела хахаля, молодого парня, с которым устраивали пьяные оргии. Весной она перестала появляться, а парень так и живет в квартире. Из соседей никто с ним не общается, поэтому не знаем, что у них творится. Пьянки прекратились, мы и рады.

– А лицо парня обгорелое, шрамы там всякие?

– Да-да, в последнее время лицо у него изменилось! Точно, шрамы от ожогов!

– А у вас имеются топор и монтировка? Мы будем вскрывать квартиру, – попросил Тимур.