Виталий Егоров - Черные маски [litres]

– Есть в гараже. Сейчас схожу, принесу.

– Будьте добры!

Скоро мужчина принес инструменты, и через несколько минут оперативники оказались внутри квартиры. Двухкомнатная квартира встретила их запустением и запахом затхлости. Осмотрев ее, тщательно обследовав ванну на предмет отсутствия эмали и, не обнаружив ничего подозрительного, Тимур обратился к Школову:

– Дима, поезжай к себе, а мы тут остаемся. Будем ждать нашего Хейга.

Было пять часов вечера, опера сели на диван и тихо ждали появления чудовища, которое, скорее всего, не пожалело и вторую жертву, а вот каким образом он расправился с ней, опера даже думать боялись.

Шмаков удобнее устроился на диване, запахнулся в куртку и закрыл глаза, проговаривая:

– Если не явится до завтра, придется поднимать территориальных сыщиков. Пусть ориентировку дадут – приметы-то убийцы хорошие – и в засаде посидят.

– Придет, никуда не денется, – успокоил его Тимур. – Тут много примет того, что он был с утра в квартире.

– И какие же? – Шмаков плотнее укутался курткой и улыбнулся: – Вы там все охотники и следопыты…

– Давай начнем с поверхности мебели. Где достает рука человека – там нет слоя пыли. Хоть какой бы неряшливый человек ни был, пыль он поневоле все равно смахивает. На столе стоит чашка с остатком чая. Если бы она стояла долго, вода бы испарилась или, если бы чая было много, на стенках чашки остались бы строго очерченные линии от заварки по мере испарения, а их нет. Далее, срез вареной колбасы свежий, лимонад изготовлен вчера.

– Когда ты все это успел?! – Шмаков вскочил на ноги и, открыв холодильник, покачал головой: – Действительно срез на колбасе свежий. А зачем ты мне все это так долго рассказывал, если лимонад произведен вчера? Этого было бы достаточно!

– Ты спросил – я и ответил, – улыбнулся Тимур. – Срок изготовления лимонада я заметил в последнюю очередь.

– Дедуктивный метод, Шерлок Холмс? – рассмеялся Шмаков, плюхаясь на диван.

– Какой Шерлок Холмс! – махнул рукой Тимур. – Я действительно охотник и следопыт, могу точно определить по следу, когда зверь прошел мимо. Постоянно тренирую свою наблюдательность.

Ближе к ночи началась борьба со сном. Для оперативника, находящегося в засаде, самый главный враг не преступник, которого он ожидает, а предательский сон, укутывающий его теплым, мягким одеялом и уносящий куда-то за горизонт. Бороться со сном практически невозможно, пресловутые крепкий кофе, обтирание снегом, обливание холодной водой дают кратковременный эффект. Потом сон возвращается с новой силой. Поэтому появление преступника для оперативника сродни появлению родного существа, в этот миг сыщик любит и лелеет его, заботливо застегивая на его запястьях наручники.

Тимуру приснилось, что он в Якутске, в квартире у Лидии Ивановны. Добрая и отзывчивая старушка своей мягкой ладонью гладила его по голове, приговаривая:

– Вставай, милый, ватрушки готовы…

Он вдруг открыл глаза и резко привстал, услышав шорох за дверью – кто-то пытался открыть ее, но испорченный оперативниками замок не поддавался. Быстро бросил взгляд на Шмакова – тот, устроившись удобнее, видел уже третий сон. Тимур вытащил из-за ремня пистолет с заблаговременно передернутым затвором, спустил предохранитель…

Он всегда досылал патрон в патронник еще до входа в квартиру, где предстояло посидеть в засаде. Многие игнорировали это, боясь ненароком выстрелить и нанести увечье себе или коллеге. «Если у тебя есть голова на плечах, ты никогда не выстрелишь по нечаянности, – говорил он этим товарищам. – А если ее нет, то и не следует сидеть в засаде, когда порою счет идет на секунды. Да и передергивание затвора в ночной тиши по звуку приравнивается к выстрелу – преступник почувствует засаду».

Шорох за дверью усиливался, Тимур еще раз без надежды посмотрел на сладко спящего Шмакова и рывком открыл дверь. Там стоял человек с бледным, как у мертвеца, лицом и от неожиданности хватал ртом воздух. Тимур взял его за грудки, затащил в квартиру и бросил на диван, где только что дремал сам. Шмаков от неожиданности вскочил на ноги и схватился за пистолет.

– Отставить! – крикнул ему Тимур. – Все нормально!

– Как он здесь очутился?! – разразился оперативник криком, пытаясь отойти от сна.

– Молча! – хмуро ответил ему Тимур. – Меньше спать надо! Да и я хорош – уснул, как сурок.

Во время этого разговора оперативников задержанный молча полулежал на диване, не смея или не имея сил двигаться, и ожидал своей участи. Лицо его было действительно ужасным: скукоженная от ожога левая часть лица, полузакрытый левый глаз, обвислая нижняя губа.