Жорж Сименон: Мегрэ забавляется

Однако в конце концов за несколько минут до девяти часов в Жозефе проснулось любопытство и она открыла дверь в четвертую комнату меньших размеров, переоборудованную в лабораторию. Именно оттуда шел запах, точнее, из одного из шкафов.

Оказалось, что тот заперт, а ключа нет в замке. В то время как Жозефа изучала шкаф, за ее спиной раздались шаги и, обернувшись, она оказалась лицом к лицу с явившимся на работу доктором Негрелем.

Вздрогнул ли он при этом? Побледнел ли? Добытые нами на этот счет косвенные свидетельства противоречивы. Он якобы воскликнул: „А вы что тут делаете?“ Она будто бы ответила: „А вы разве не чувствуете какой-то запах?“ И вроде бы высказала предположение о дохлой мыши. „Доктор Жав не оставлял вам ключей?“ — спросил Негрель.

Разумеется, мы стремимся всего лишь наилучшим образом представить факты. Спустя несколько минут Жозефа якобы пошла за слесарем на улицу Мироменил и привела его на место событий ».

Читая статью, Мегрэ размышлял, где же этот ловкач Лассань откопал такие подробности. Он готов был поспорить, что Жозефа тут ни при чем. Еще менее вероятно, что ему поведал об этом доктор Негрель. Может, консьержка? Вполне допустимо. А что, если потом проболтался слесарь?

Комиссар продолжил чтение.

« Когда удалось открыть дверцы шкафа, взорам присутствующих предстало полностью обнаженное женское тело, которое, похоже, насильно согнули пополам, чтобы втиснуть в довольно ограниченное пространство.

В отсутствие комиссара Мегрэ, находящегося в отпуске, на место происшествия прибыл инспектор Жанвье, следом за ним — судебно-медицинский эксперт и представитель прокуратуры, при этом прессу по все еще непонятным нам причинам предпочли держать в неведении.

Идентифицировать труп не составило труда, так как речь идет о мадам Жав, которую все считали отдыхающей в Каннах.

Помимо синяка на правом виске, который мог появиться от ушиба при падении, никаких следов насилия на трупе нет.

Доктор Негрель утверждает, что не видел мадам Жав ни в субботу, ни в какой-либо иной день с момента ее с доктором Жавом отъезда первого июля в Канны.

Жозефа как будто заявляет то же самое.

Каким же образом молодая женщина оказалась убитой? Когда это случилось? По нашим данным, судмедэксперт считает днем смерти субботу.

Доктор Жав, поставленный в известность о трагедии по телефону, вылетел из Ниццы в Париж полуденным рейсом в понедельник.

Он, как и доктор Негрель, провел ночь на вторник на набережной Орфевр. Из данных ими там показаний ничего не просочилось. Даже сегодня утром в уголовной полиции нам отказались сообщить, взят ли кто-либо из них под стражу. Дознание поручено вести следователю Комельо, а он — еще менее словоохотлив, чем инспектор Жанвье.

Наш собственный корреспондент в Каннах попытался связаться с няней, мадемуазель Жюссеран, которая осталась там вместе с ребенком, но проникнуть на виллу не удалось, хотя мобильная бригада жандармерии побывала там уже дважды.

Как видите, это дело — одно из самых таинственных за последние годы, и развязки следует ожидать самой неожиданной.

Кто убил мадам Жав? Почему? И с какой стати ее абсолютно нагое тело засунули в шкаф, расположенный сразу же за кабинетом, используемым ее мужем для медицинских консультаций?

В ожидании неожиданных поворотов в ходе расследования — а они не заставят себя ждать — мы хотим сообщить читателям некоторые сведения о тех, кто замешан в этой истории.

Доктору Филиппу Жаву сорок четыре года, он родился в Пуатье и, блестяще окончив Парижскую медицинскую школу, стажировался в больницах. До женитьбы практиковал частным образом в пригороде Исси-ле-Мулино, имея одну из самых непритязательных приемных, а пациентами его были в основном рабочие близлежащих заводов.

Пять лет тому назад он вступил в брак с Эвелин Ле Терек, моложе его на шестнадцать весен, из чего следует, что погибла она в двадцативосьмилетнем возрасте.

Семья Ле Терек владеет консервным заводом в Конкарно, и домашним хозяйкам хорошо известна торговая марка сардин „Ле Терек и Лоран“.

Сразу же после свадьбы молодая чета обосновалась в роскошных апартаментах на бульваре Османн, и вскоре доктор Жав стал одним из самых признанных врачей столицы.

Два года спустя глава семьи Ле Терек скончался, оставив свое дело в Конкарно сыну Иву и дочери.