Георгий Куликов - К вопросу о миражах

— Да я не знал, — запричитал он.

— А теперь — все наверх и в машину, — громко произнес майор, — только без фокусов, ствол всегда со мной.

В отделе Женя, по договоренности с майором, в отведенном ему кабинете, решил сам опросить «Артиста».

Когда его привели в кабинет, Женя еще раз более внимательно посмотрел на него. Перед ним стоял худощавый человек небольшого роста с бледным продолговатым лицом. Но несмотря на его усталый, заторможенный вид, взгляд был цепкий, настороженный, готовый к любой провокации. Потертый пиджак бросался в глаза, как будто он всем говорил, что я, мол, простой рабочий парень как большинство граждан. Однако, длинные пальцы рук наводили на мысль, что он либо музыкант, либо вор-карманник. И еще, Женя обратил внимание, что на среднем пальце его правой руки красовалась татуировка с изображением паука, а на безымянном — татуировка с бубновым тузом.

— Ну что, гражданин, Варламов Петр Сергеевич, допрыгался, — проговорил Кудрин, — криминалистику еще никто не отменял, так, что через пару часов будет заключение эксперта о наличии твоих пальчиков на ноже.

Пот выступил у него на лбу, губы задвигались, судорожно глотая слюну, он отвернулся, уставившись в окно.

— Ну что, так и будешь молчать? — спросил Женя.

— Ну, признаю, — неожиданно сказал «Артист», — купил нож вчера на Даниловском рынке.

— Ты же знаешь, что финский нож с таким лезвием приравнивается к холодному оружию, — тихо проговорил Кудрин.

Затем, как его учили в школе милиции, он сразу же задал еще вопрос, абсолютно не относящийся ни к ножу, ни к карточной игре.

— Где брошка-балеринка? — громко спросил он.

«Артист» встрепенулся, поднял на Кудрина глаза, пытаясь сообразить, что ответить.

— Еще раз спрашиваю, где брошка? — повторил вопрос Женя.

«Артист» промолчал, как будто не слышал, полез в карман куртки и спокойно достал ту самую брошку-балеринку, рисунок которой прочно въелся в память Кудрина.

— Все равно перед камерой меня будут обыскивать, так уж лучше я сам ее вам отдам, — не моргнув глазом, сказал Варламов.

— Откуда она у тебя? — спросил Кудрин.

— Да вчера, вечером перекинулись в очко, а у «Тюри» деньги закончились, вот он ее на кон поставил и проиграл, — ответил «Артист».

— А кто это — «Тюря»? — спросил Женя.

— Ты что, начальник, не местный что ли, — ответил он, — его в районе все знают.

— А больше этот «Тюря» ничего на кон не ставил? — уточнил Женя.

— Да нет, он пару часов поиграл, все, что было у него — проиграл, в том числе, и эту брошку и быстро ушел, — ответил Варламов.

— А кто это может подтвердить? — настойчиво проговорил Кудрин.

— Мои кореша, которых Вы задержали вместе со мной, — ответил он.

— Ну а где тусуется этот «Тюря»? — продолжал опрос Кудрин.

— Там, где же ему еще быть, в Нескучном саду парка культуры, в шашлычной, он там часто бывает, — устало сообщил «Артист».

Еще целый час Кудрин документировал показания Варламова, оформлял протокол изъятия брошки с понятыми, приглашенными дежурным по отделу и, когда его увели, стал внимательно ее рассматривать. Это, несомненно, была именно та брошка, похищенная из квартиры Ермолаевой. Вспомнился разговор с ювелиром Лайманом, который говорил о ней как об очень редкой вещи, изготовленной в начале века.

— Воодушевленный первой удачей, Женя направился в кабинет Евсеева. Он рассказал ему о допросе «Артиста» и показал брошку, изъятую у него.

— Хотел бы Вам еще один вопрос задать, — сказал Женя.

— Давай, только быстро, иду на совещание к руководству — ответил он.

— А что означают татуировки на пальцах «Артиста»? — спросил Кудрин.

— В мире криминала, мой юный сыщик, — ответил Евсеев с позиции мэтра сыска, — почти каждый уважающий себя гражданин, отсидевший на зоне, не остается без нательной живописи. Тюремные наколки весьма специфичные и имеют свой глубокий смысл. По ним можно определить все о таком человеке: где и за что он отбывал наказание, какое преступление совершил, какова его, так называемая, уголовная специализация. Ну, а в данном случае, у «Артиста» одна татуировка с изображением паука, а другая — с бубновым тузом. По тюремной классификации, Женя, первая означает, что он — «щипач», то есть вор-карманник, а вторая характеризует владельца как карточного шулера.

— Понял, — ответил Женя.

— Тебе еще много придется познать в нашей непростой сыскной работе, — задумчиво проговорил Евсеев, — еще встретишься на своем пути с такими уголовными персонажами, так что, дерзай!