Влада Ольховская - Красный кардинал

К ней вплотную подошла женщина из числа похитителей. Она сомневалась — и это было видно. Она смотрела на тело Александры и довольно кивала, потом переводила взгляд на синяк, уродовавший ее лицо, и хмурилась. Александра поняла, что в этот миг решается ее судьба, и сдержалась, не произнесла ни слова, не стала ни умолять, ни угрожать. Возможно, это и помогло ей. Ее направили в ту группу, где были самые молодые и красивые девушки, всего около десяти человек. Группы выводили из зала через разные двери.

Она надеялась, что теперь у нее будет шанс сбежать — или хотя бы отдохнуть. Как и все остальные, Александра не спала много часов, ее били, она замерзла, и ей по-прежнему не давали никакой одежды. Она не знала, сколько еще сможет это выносить.

Сначала ей показалось, что наступил долгожданный покой. Девушек провели на этаж; повыше и начали разделять, отправляя каждую из них в свою комнату. И это были не темницы — совсем наоборот. Комнатка, доставшаяся Александре, была тесной и лишенной окон, зато оформленной дорого, пусть и совершенно безвкусно. Ярко-красные обои на стенах, ковер того же цвета на полу, круглая кровать с кованным изголовьем и огромное зеркало на потолке. Пошло настолько, что в предназначении комнаты и сомневаться не приходится, но главное — чисто.

Александру затолкнули внутрь и заперли дверь. Она замерла в центре комнаты, испуганно осматриваясь по сторонам. Больше всего хотелось сорвать с кровати покрывало и прикрыть наготу, однако она пока не решалась ничего здесь трогать. Это не по-настоящему, с ней ничего не случится, она вот-вот проснется… Но где? Дома, в России? Пусть лучше так, пусть вся эта поездка окажется страшным сном! Она улетела за океан, чтобы поставить отца на место. Она и не думала, что дойдет до такого, никто на ее месте не предположил бы!..

Щелчок дверного замка заставил ее вздрогнуть и отскочить в сторону. Ей хотелось рвануть туда, на свободу, но Александра заставила себя сдержаться. Нужно сначала проверить, она уже чуть не погубила себя этим проклятым синяком… Да и потом, она была в куда худшей форме, чем когда все это началось. Пары алкоголя выветрились, но она устала, долгая поездка, необходимость постоянно стоять и холод отняли у нее больше сил, чем она предполагала. Александра была выносливой и тренированной, но она все равно оставалась молодой девушкой.

В комнату вошел всего один человек, и он отличался ото всех, кого Александра видела здесь раньше. Они, мужчины и женщины, были одеты в одинаковые серые костюмы, они были невозмутимы и безразличны ко всему. Этот был совсем другим, и она сразу поняла: он из хозяев. А может, единственный хозяин этого круга ада!

Ему было лет сорок пять — сорок семь, и выглядел он паршиво: одутловатый, рыхлый, словно слепленный из сырого теста. Он был чуть ниже Александры — но ведь и она была высокой! Кожа у мужчины была смуглой, влажно блестящей — то ли от пота, то ли от масел. Черные волосы зачесаны назад и смазаны таким количеством геля, что они казались пластиковыми. Маленькие темные глаза скользят по телу Александры, заставляя особенно остро ощутить собственную наготу.

— Тебя зовут Алиша, — заявил он.

Он говорил по-английски понятно и уверенно, но в его словах угадывался знакомый Александре испанский акцент. Мужчина был одет в черные брюки и белую рубашку, на шее ярко блестела толстая золотая цепь, на пальцах — кольца. Три, одно просто золотое, два с камнями — рубином и бриллиантом.

— Что? — нахмурилась она.

— В твоей сумке нашли документы на имя Александры. Мне не нравится это имя, оно слишком длинное и бездарное. Если клиентам захочется как-то звать тебя, ты должна называть имя Алиша. Но это будет редко, в основном им плевать, как тебя зовут.

Я не понимаю…

— Не придуривайся, — прервал ее он. — Ты умна, это видно по глазам. Поэтому я и выбрал тебя, поэтому в твою первую ночь здесь я буду с тобой. Я знаю таких, как ты! Вы не ломаетесь дольше всего. Но в этом и кайф.

Он так и не сказал ей, как его звали. Позже, намного позже она узнала сама. Чутье ее не подвело — то самое чутье, в которое ее отец не верил, считая, что у женщин его просто не бывает. Темноглазого мужчину звали Хуан Сарагоса, но куда чаще он представлялся Джонни Сарагосой. В этом читалась не только попытка переиначить свое имя, данное ему мексиканскими родителями, на американский манер. Джон — это еще и условное обозначение безымянного клиента проституток. Он не хочет, чтобы уличные девки знали его имя. Поэтому говорит, что его зовут Джон. Шлюха и ее Джон — эту фразу многие американцы поймут. Хуан Сарагоса считает свое прозвище бесконечно забавным.