Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Значит, это не он звонил Веберу из автофургона?

— Во всяком случае, точно не с этого телефона.

Торкель выругался про себя.

— И у него есть снимки, сделанные после шестого. Несколько штук.

Билли взял мышку и открыл новый документ. На экране появились ряды фотографий. Билли слегка повернул компьютер к Торкелю, который наклонился поближе. Фотография маленького уединенно расположенного домика, какой-то завтрак на столе перед окном с видом на заснеженные горные склоны. Но большинство снимков, похоже, сделано на реке или около нее, с бескрайними торфяниками, простирающимися до возвышающихся на заднем плане величественных гор. Много снимков рыбы: плещущейся возле берега или лежащей на пне. Большинство рыб довольно крупные, пятнистые, желтовато-зеленые снизу. Торкель подумал, что это какая-то разновидность кумжи. Другая, часто встречающаяся на снимках, рыба была поменьше, с большим плавником на спине. Как она называется, Торкель не имел представления.

Лагерный костер. Дымящаяся чашка кофе. Только что снятая с вертела рыба в фольге.

Торкель поймал себя на ощущении тоски в сочетании с легкой завистью к Саурунасу. Ему тоже хотелось стоять в воде по бедра и ловить рыбу посреди тихой дикой природы. Во взрослом состоянии он ни разу не рыбачил, но это неважно. Главным было ощущение, которое транслировали снимки. Спокойствие. Возможность размышлять. Наедине с природой и своими мыслями.

— Вот эта… — продолжил Билли и увеличил одну из фотографий так, что она покрыла весь экран. — Она снята, когда наш преступник, как мы знаем, обедал с Петковичем в Ульрисехамне.

Он указал на дату и время в правом нижнем углу фотографии. Увидев фотографию, Торкель почувствовал, как настроение у него ухудшилось. Снимок был одним из немногих «селфи». Саурунас, в ветровке, с шапкой на голове и с немного более редкой бородой. Улыбается в камеру, позади него вода, а в нескольких сотнях метров, на противоположной стороне, виднеются идущие через торфяник два лося.

— А он мог подделать дату и время? — попытался Торкель, почти не сомневаясь, что хватается за соломинку.

— Едва ли, — прозвучал ожидаемый ответ.

Как будто для ухудшения настроения одного этого было мало, к ним направлялась Ванья, и с первого взгляда на нее Торкель понял, что Урсула не дала ей ничего, что бы подтверждало подозрения в отношении Саурунаса.

— В квартире нет ничего, связывающего его с жертвами или указывающего на то, что он может быть Катоном, — подойдя, подтвердила Ванья.

Ненадолго воцарилась тишина. Все думали об одном и том же, но общую мысль озвучил Билли.

— Значит, мы его отпускаем?

Торкель лишь кивнул — никаких других вариантов не оставалось. Конечно, они могут задержать его на 72 часа, но Бильгрен, вполне справедливо, поставит обоснование под сомнение, и никакой прокурор не даст санкцию на задержание. Основания не просто зыбкие, они вообще отсутствуют.

— Дайте мне поговорить с ним несколько минут, — нарушил молчание Себастиан и, прежде чем кто-либо успел среагировать, быстрым, решительным шагом направился обратно в допросную.

— Себастиан Бергман, здравствуйте, — произнес Себастиан, закрыв за собой дверь и подойдя к столу.

Саурунас и его адвокат подняли взгляды, словно ожидая протянутой руки, но тщетно.

— Как вы отнеслись к потере работы? — стоя поинтересовался Себастиан.

— Кто вы такой? — спросил Хенрик Бильгрен довольно строгим голосом, прежде чем Саурунас успел ответить.

— Я же сказал, Себастиан Бергман, я здесь работаю. Криминальный психолог, если для вас важны титулы. Я могу продолжать?

Себастиан бросил на адвоката усталый взгляд, который, как он надеялся, четко демонстрировал, что чем меньше тот в дальнейшем будет подавать голос, тем лучше. Если Бильгрен и уловил подтекст, то, во всяком случае, не показал этого. Он лишь коротко кивнул в ответ.

— Как вы отнеслись к потере работы? — по-прежнему стоя перед Саурунасом, повторил Себастиан.

— Как я к этому отнесся?

— Да.

— А вы как думаете? Я… разозлился, расстроился, пришел в отчаяние. Я проработал там более пятнадцати лет.

— Вы считали, что вместо вас работы должны были лишиться другие? Менее талантливые, тупые коллеги?

— Университетский мир устроен не совсем так, каждый добывает финансирование для своих исследований…

— Тогда так: вы считаете, что другие меньше заслуживали финансирования, чем вы?

Саурунас наморщил лоб, опустил голову и, казалось, задумался, будто раньше таким вопросом не задавался. Под конец он кивнул и опять поднял взгляд на Себастиана.