Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Она медленно повернула голову, не решаясь на большее движение. Это ничего не дало. В комнате темно. Черно.

Сплошная чернота. Неестественная чернота, осенило ее.

Она повернула голову обратно, с большим трудом поднесла руки к лицу. Близко, настолько близко, что кончики пальцев слегка касались лба, и осознала, что дыхание участилось, словно ее измученный мозг сам установил связь.

Комната не черная. Просто она сама — слепая. Он лишил ее зрения.

Перед завершением рабочего дня Торкель созвал их для обмена последней информацией. Ему казалось, что он улавливает в Комнате ощущение некоторого отчаяния. Оно было ему знакомо. В большинстве расследований оно периодически присутствовало, когда все знали, что ничего особенно нового привнести не могут, а имеющиеся факты к поимке преступника их не приблизили.

Прежде всего, Ванья давно не выглядела такой подавленной, как сейчас. Когда Себастиан последним вошел в комнату, Торкель бросил на него слегка неодобрительный взгляд, уверенный в том, что в плохом настроении Ваньи виноват он, но Себастиан, похоже, даже не обратил внимания.

— Эбба Юханссон по-прежнему не найдена, — начал Торкель, когда все собрались. — Мы пытаемся заставить персонал всех школ стокгольмского региона проверить свои помещения, но школ много, поэтому результата я пока не знаю.

— Он убивает не сдавших зачет, — донеслось от Ваньи. — Означает ли это, что те, кто, подобно Эббе, прошел тест, остаются в живых?

Сразу ей никто не ответил. Себастиану эта мысль тоже приходила в голову. Однако это казалось слишком рискованным. Преступник проводил с жертвами много часов. Просто отпускать их на волю было бы глупо.

Себастиан огляделся и понял, что остальные ожидают, что на вопрос Ваньи ответит он. Он пожал плечами.

— Ему, вероятно, пришлось импровизировать. Как он решил эту проблему, я не знаю.

Его слова были встречены молчанием и отдельными кивками. Надо попросту ждать, пока они найдут Эббу, и рассуждать на эту тему особого смысла нет.

— Мы получили ответы на запрос в газеты, — продолжил Торкель, меняя тему. — Три письма в рубрику «Нам пишут», подписанные Катон Старший . — Он выложил копии вырезок, и все потянулись за своими экземплярами. — И письмо, адресованное главному редактору «Эстерсундс-Постен». За той же подписью.

Себастиан быстро пробежал глазами содержание коротких вырезок и несколько более длинного письма. Оно полностью соответствовало созданному им образу преступника. Во всех четырех, так или иначе, говорилось о том, как возмутительно потворство распространению поверхностности и глупости. Хорошо и точно сформулировано. Корректно с грамматической точки зрения. Письма в газеты бумажные, пришли по обычной почте. Оригиналы или конверты ни в одной из редакций не сохранились. Письмо главному редактору они, правда, получили в оригинале, но поиски отпечатков пальцев ничего не дали. Слишком много народу бралось за бумагу после того, как ее достали из конверта, который они тоже выбросили.

— А эта Фрида Вестер, — начала Урсула, указывая на письмо. — Не стоит ли нам с ней пообщаться?

Торкель понял ход ее мысли. Письмо главному редактору пришло после того, как в декабре опубликовали большой репортаж о Фриде Вестер, семнадцати лет, которая получила более 100 000 подписчиков на своем канале в Youtube, когда стала давать советы о том, как надо ухаживать за ногтями и как их можно красить разными причудливыми способами.

Торкель посмотрел на Себастиана.

— Что ты думаешь?

— Это за год до того, как он начал убивать, — задумчиво проговорил Себастиан.

— Патриция Андрэн участвовала в программе «Мать-одиночка в поиске» два года назад, — возразил Билли.

— Но ее как раз сейчас пригласили вести программу, и она собиралась участвовать в еще одной передаче. Она была актуальной. Успешной. Петкович и сестры Юханссон тоже.

— Значит, Фрида вне опасности?

— Не могу поклясться, но скорее всего, да.

Торкель кивнул. Он собирался все-таки позвонить в полицию Эстерсунда, попросить их связаться с семьей Вебер и сообщить, что за Фридой и ее окружением надо дополнительно присматривать. Попросить их дать знать, если ей позвонит какой-нибудь журналист и назначит встречу или произойдет нечто подобное.

— Урсула? — он повернулся налево.

— Собственно, ничего нет, — с легким вздохом начала она. — Как вам известно, ни на письме, ни на месте обнаружения трупа отпечатков пальцев нет. Каких-либо следов ДНК тоже. Аккуратен и осторожен.