Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Я пришла сюда не для того, чтобы слушать, как ты сожалеешь и раскаиваешься, — по инерции продолжила она, но, произнеся это, почувствовала, что скорее просто пытается удержать оборону, нежели действительно так думает.

Было приятно, что кто-то наконец извинился. Взял на себя вину. Признал свои ошибки. Анна на такое не способна.

Она увидела, как тяжело он воспринял ее слова.

— Почему же ты пришла сюда? — жалобно всхлипывая, спросил он.

— Потому, что когда-то ты был человеком, которого я любила.

— Может, я смогу снова стать им, со временем? — взмолился он.

Внезапно ей стало все-таки немного жаль его. Наверное, она говорила с ним слишком сурово, но его жалкий тон и жалость к себе ее отталкивали.

— Не будем сейчас об этом говорить, — сказала она, пытаясь справиться с противоречивыми чувствами. — Я здесь не для того, чтобы ссориться. — Она посмотрела на него и сделала глубокий вдох. Она уже почти жалела, что приехала сюда, ей требовалось отбросить чувства, придерживаться фактов. Тогда она в силах справляться, контролировать.

— Что говорит врач? Ты поправишься?

— Да, они говорят, что мне повезло. Анна нашла меня вовремя, — безразличным тоном ответил Вальдемар, и она поняла, что он, во всяком случае, пытается держаться.

Как все странно. Они поменялись ролями.

Он — слабый, жалкий, нуждается в ней. Она — сильная, держит все под контролем. Он — ребенок, а она — взрослая.

Тот Вальдемар, которого она знала, где-то далеко. Тем не менее он лежит здесь. Все это не укладывалось у нее в голове.

— Черт, как могло до такого дойти? — под конец произнесла она.

Вальдемар печально посмотрел на нее.

— Из-за того, что я совершал ошибки, Ванья.

Она спокойно кивнула, но не ответила. Чувствовала, что говорить больше особенно нечего. Поэтому она продолжала просто сидеть на стуле.

Слишком далеко для того, чтобы ощущать близость. Слишком близко для того, чтобы ничего не чувствовать.

Обычно он не пил.

По крайней мере, Лаура ушла от него не поэтому. Почему, он не знал, но не поэтому. Впрочем, почему он пьет этим вечером, он знал.

Всему виной она. Девчонка. Эбба.

Обычно он алкоголь не употреблял. Изредка бокал вина. Иногда пива. Редко так, чтобы на него действовало. Этим вечером он напился. В последний раз такое приключилось несколько лет назад. Сколько именно, он вспомнить не мог. В голове так много всего вертится. Трудно ухватиться за мысль.

Существуют правила. Он честно дает им шанс. Если правильно отвечают на треть вопросов, они получают зачет.

Если нет, он оставляет их в зданиях, где им должны были дать образование, снабдить их базовыми знаниями, вооружить для будущего, но где в настоящее время совершенно не справляются со своей единственной задачей.

Последние данные мониторинга Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся показали, что Швеция камнем рухнула вниз.

Ни у одной из 33 стран ОЭСР [130] Организация экономического сотрудничества и развития. показатели не упали так сильно, как у Швеции. Хуже всех в Скандинавии, причем с большим отрывом. Чуть лучше таких стран как Мексика и Чили.

Во время последовавших далее дебатов он увидел и услышал множество отговорок, объяснений и теорий, почему шведские учащиеся показывают такие плохие результаты. Ответ, однако, очень прост.

Общество превозносит поверхностность и глупость.

Знать разные вещи — снобизм. Учиться — тяжело. Нелепо. Не нужно, если знания незамедлительно не дают материальных благ или каких-либо привилегий в жизни. Талант не прославляют, поскольку знания не являются желанными или престижными.

Успех получает признание, только если он достигается на спортивных аренах.

Упадок с особой очевидностью проявляется у младших поколений, но и его собственное отнюдь не свободно от идиотов. Взять хотя бы комитет по рекрутингу, ректора, весь отдел кадров и апелляционную комиссию Королевского технологического института.

Они полностью не способны оценить его работу, по достоинству оценить его хорошие контакты в других учебных заведениях, понять его исследования, увидеть в нем талантливого педагога и осознать ценность его широких знаний. Слепы к любым достижениям, кроме тех, что измеряются примитивным подсчетом количества публикаций через широко известные каналы и в престижных журналах.

То, что он из года в год был самым популярным преподавателем и имел наибольшее количество студентов, полностью завершавших свое образование, не значило ровным счетом ничего. Столь же мало, видимо, интересовали их его познания в педагогике — истинный клад, из которого учебное заведение могло извлечь пользу.