Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Вебер посмотрел на Торкеля удивленным, но вместе с тем слегка веселым взглядом.

— Что он сделал, чтобы навлечь на себя гнев Госкомиссии по расследованию убийств?

— Видимо, как раз выдал сведения об орудии убийства, — сказал Торкель, улыбнулся, помахал на прощание пластиковой папочкой и пошел обратно к Урсуле и Себастиану.

— Определенно с высшим образованием, — заявил Себастиан, указывая на полученную от Торкеля распечатку. — «По роду своей работы я встречаю довольно много молодежи». Думаю, он работает в каком-нибудь учебном заведении.

— Он может быть инструктором в автошколе, или руководителем скаутов, или кем угодно, они тоже встречаются с молодежью, — возразила Урсула.

— Нет. — Себастиан покачал головой и стал читать дальше. — «Овладевают знаниями, критически осмысляют и получают образование, чтобы в дальнейшем получить увлекательную и ответственную работу». Он в учебном заведении. Скорее всего, в университете или институте.

— Почему он называет себя Катоном Старшим? — поинтересовался Торкель. — Почему не Свеном Катоном?

Урсула подтянула к себе стоящий открытым на столе ноутбук Торкеля, а Себастиан посмотрел на Торкеля с наигранным удивлением.

— Ты не знаешь, кем был Катон Старший?

— Нет.

— Вот именно. Это как раз указывает на знания. На общее образование.

— А ты знаешь, кем он был?

— Представь себе, да. Он заявил: «Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен».

— Почему он так сказал? Чем ему не нравился Карфаген?

— Не знаю.

— Катон Старший, родился в двести тридцать четвертом году до нашей эры, — найдя страницу в «Гугле», начала читать с экрана Урсула. — Был сенатором в Риме и заканчивал все выступления, независимо от темы, пожеланием, чтобы Карфаген был разрушен. Он считал, что этот североафриканский город угрожает владычеству Рима в районе Средиземного моря.

— Если заняться толкованием, можно предположить, что наш Катон считает, будто современная зацикленность на поверхностных звездах угрожает старому обществу, ставившему во главу угла знания, — подытожил Себастиан.

За столом воцарилась тишина.

— Что-нибудь еще? Что-нибудь прежде, чем мы на сегодня закончим?

Себастиан вновь поднял распечатку.

— Он написал не одно письмо, — произнес он, опять оторвавшись от чтения. — Нам следует связаться с газетами и телевидением, особенно с каналами, которые выпускали программы с участием жертв. Возможно, он еще звонил на радио. Перед тем, как начал убивать.

— Я это организую, — сказал Торкель, откидываясь на спинку стула и снова протирая глаза. — Займусь этим завтра первым делом.

— Когда будешь связываться с газетами, попроси их, чтобы они также проверили страницы с письмами читателей, — добавил Себастиан. — Катон из любителей посылать свои соображения. Старые добрые СМИ. Бумажные газеты. Конверт с маркой.

Торкель кивнул. Урсула закрыла ноутбук. Торкель допил из бутылки оставшуюся минеральную воду. Оба встали. Себастиан продолжал сидеть. С распечаткой в руке.

— Что-нибудь еще?

— Нет, идите, — поднимая взгляд, ответил Себастиан. Катон его заинтересовал. Больше, чем кто-либо из преступников в расследованиях, которыми они занимались с тех пор, как он вернулся в Госкомиссию.

Умный, организованный, общительный, целеустремленный. Достойный противник.

К сожалению для всех молодых участников реалити-шоу в разных концах страны, им едва ли удастся остановить его, пока он не совершит ошибку.

А времени до этого может пройти много. Очень много.

Сначала он подумывал все отменить.

Полиция обнародовала его псевдоним, которым он воспользовался, когда договаривался с сестрами Юханссон.

Он, правда, не думал, что те в течение дня прочитали какую-нибудь газету или прослушали программу новостей, но все-таки они могли об этом узнать.

Смерть псевдознаменитостей как раз соответствует уровню сведений, которые они усваивают из потока новостей.

Впрочем, если даже сестрам стало известно содеянное им в Хельсингборге и Ульрисехамне, еще не факт, что они забеспокоятся. У них нет причин чувствовать угрозу. Они — блогеры и, насколько ему известно, никогда не участвовали в телевизионных передачах. Кроме того, свое «имя» он назвал лишь однажды. В первый раз, позвонив Эббе Юханссон, он представился и сказал, что он из газеты «Свенска дагбладет». Крайне маловероятно, чтобы она запомнила имя.

Он почитал Твиттер обеих сестер, последил за ними в Инстаграме и с муками продрался через их, мягко говоря, бессмысленный блог, и нигде они не сообщали, что собираются встречаться с каким-то Свеном Катоном или вообще что у них намечена встреча с журналистом.