Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— По словам Билли, они отключены, но если он снова воспользуется ими…

— Не воспользуется, — твердо заявил Себастиан. — Это было бы глупо, а уж кем наш преступник точно не является, так это дураком.

— Ладно, тогда кем же он является? — спросил Торкель, выдвинул стул и перед тем, как сесть, потянулся за одной из стоявших на столе бутылок минеральной воды. — Ты говорил, что составил психологический портрет.

— Эскиз, он еще далеко не полный.

Торкель сказал, что это не играет роли, и чтобы он все равно рассказывал.

— Как я уже говорил, это мужчина, за сорок, который давно не одобрял или не понимал происходящего в мире, но действовать начал только сейчас.

— Почему сейчас? — поинтересовалась Урсула.

Себастиан развел руками, показывая, что ее догадка будет ничуть не хуже его.

— Развод, лишился работы, упустил повышение по службе, могло произойти что-то, из-за чего у него поехала крыша. Или у него просто переполнилась чаша терпения. Ему надоело внимание к Петковичу и Андрэн, которого они, по его мнению, вовсе не заслуживали.

— Дела у них в последнее время шли хорошо, — вставила Урсула. — Работа блогерами, турне, ведение программ, новые предложения с телевидения, внимание прессы…

— Наш преступник почти наверняка имеет какое-то отношение к высшему образованию, — продолжил Себастиан. — Отстаивает старое представление о знаниях. На вид спокойный, всеми ценимый, знающий коллега. Скорее всего, не так уж много раз менял работу, и его считают отрицательно настроенным к переменам.

В дверь постучали. Себастиан умолк, и в комнату заглянула Эва Флурэн.

— Извините, что помешала, но к вам посетитель, — обращаясь к Торкелю, сказала она.

— Это может подождать.

— Это важно, иначе я не стала бы вам мешать, — уверенно заявила Эва. — Он говорит, что объявился убийца.

— Кто говорит?

— Некий Аксель Вебер.

Торкель вышел на ресепшн и огляделся. Кое-какой народ, но никого знакомого по пресс-конференции, кроме Вебера, который сунул мобильный телефон в карман, встал с одного из стульев перед окошком для выдачи паспортов перед тем, как увидел махавшего ему рукой Торкеля.

— Заходи, — позвал Торкель, придерживая отделявшую ресепшн от остальной части здания дверь. — С тобой связывался Катон? — спросил он, как только она закрылась за ними.

— Не со мной.

Вебер сунул руку под пиджак и вытащил из внутреннего кармана лист бумаги в пластиковом файле. Протянул его Торкелю, который быстро принялся его изучать. Копия письма.

— Шеф получил это несколько недель назад. Совсем о нем забыл, знаешь, какой-то тип из серии «раньше было лучше». Но тут мы начали писать о Свене Катоне…

— Катон Старший.

— Да, пожалуй, похоже, не так ли?

— Нам понадобится оригинал, — констатировал Торкель.

— Сорри, это все, что я могу тебе дать…

Торкель оторвал взгляд от бумаги.

— Ты собираешься об этом писать?

Вопрос. Ничего больше. Торкель знал, что пытаться ему запрещать бессмысленно.

— Ты хочешь, чтобы я об этом написал?

— Лучше бы нет.

— Тогда дай мне что-нибудь другое. Эксклюзивное.

Торкель стал быстро размышлять. Он, естественно, не обязан что-либо давать Веберу, но в то же время, тот помог им. Не только сейчас, но и в прошлом расследовании. Тогда он выдал им предварительную информацию о сведениях, которые собиралась опубликовать его газета, и они получили время, чтобы переместить свидетельницу. Возможно, это даже спасло ей жизнь.

— Орудием убийства, вероятно, был пневматический пистолет, — произнес Торкель, обдумав, какие сведения нанесут наименьший ущерб расследованию, если станут достоянием общественности, и что, наиболее вероятно, в ближайшем будущем все равно пронюхает кто-нибудь из журналистов.

— О’кей, сведения поступили от тебя?

— Нет.

Незачем распространять то, что руководитель Госкомиссии дает эксклюзивные сведения отдельному журналисту. Кроме того, Вебер мог получить их в других местах. Возможным орудием убийства пневматический пистолет назван в отчете о вскрытии из судебно-медицинской лаборатории Лунда. К отчету имел доступ Петер Берглунд, а тот наверняка не представлял себе, где отчет находится или у кого.

— Можешь написать, что получили их от источника в полиции Хельсингборга.

— Ты уверен?

— Да, и если ты случайно где-нибудь упомянешь имя Петер Берглунд, тоже ничего страшного не будет.

— Кто такой Петер Берглунд?

— Полицейский из Хельсингборга.