Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Николь, смотри! «O’boy». Спагетти. Фрикадельки. Здорово, правда? — Она продолжила распаковывать продукты и достала три ярко-красные коробки с замороженной едой. С несколько меньшим удовольствием.

— Бифштекс с луком и отваренной в пиве картошкой с соусом? У вас, наверное, не было детей? — произнесла она с наигранным скепсисом. Было очевидно, что она наслаждается будничностью ситуации, банальностью разговора. Не слишком удивительно после невероятного напряжения последних дней.

— Да, никогда.

Ложь вырвалась автоматически. Он никогда не рассказывал о Сабине и Лили. Женщины были склонны цепляться за это. Хотели узнать больше. А когда узнавали, с сочувствием восклицали: «Боже, какой ужас!». Правда, с Марией Себастиан не испытывал такого эмоционального зажима. Пожалуй, он даже смог бы рассказать ей правду. Однако время еще не пришло.

— У меня еще есть мороженое и все для вафель, если вам захочется, — сменил он тему разговора.

— Мы обожаем вафли, не правда ли, дорогая?

— Тогда мне остается только найти вафельницу, — сказал Себастиан и повернулся к кухонным шкафчикам, чтобы начать поиски.

Ему казалось, что когда-то давно он видел там вафельницу. Он не помнил, чтобы когда-нибудь ею пользовался, но определенно видел ее. Присев на корточки, он принялся искать в нижнем шкафчике, справа от плиты. Ведь, наверное, там люди обычно хранят крупные хозяйственные предметы — так, по крайней мере, поступала его мать, и если он убирал вафельницу, то подсознание, скорее всего, позаботилось о том, чтобы он поместил ее именно туда. На трех полках ему попались кухонный комбайн, большие кастрюли и сковородки. Как вся эта утварь попала к нему в шкафчик? Часть, возможно, приобрела Эллинор, но точно не все. Может, Лили? Но они не жили в квартире особенно долго, а в основном находились в Кельне. Он слышал, как у него за спиной Мария продолжает распаковывать продукты. Она сделала замечание Николь, которая запрыгнула на один из стульев у стола, прямо на мороженое, сладости и фрукты. Николь, похоже, получала удовольствие, она активно участвовала глазами в празднике исследования. Себастиан почувствовал себя уютно и принялся копать дальше. Переместился к другому шкафчику. Позади фондюшницы, которой он тоже не помнил, показался черный электрический провод, настолько старый, что был обмотан каким-то жгутом. Вытащив фондюшницу, он наконец увидел вафельницу. Основательная, в бакелитовом корпусе, она казалась очень древней. Теперь он, по крайней мере, вспомнил, откуда она взялась. Из наследства дяди. Тогда Себастиан забрал несколько коробок — в основном, чтобы позлить отца, который был явно настроен присвоить все себе. Вот только работает ли эта вафельница? Себастиан ею никогда не пользовался. Он повернулся к Марии и уже собирался сказать что-нибудь по поводу древности этой штуки, когда кухню пронзил сердитый звонок мобильного телефона.

— Это мой. Я включила его, чтобы проверить сообщения, — объяснила Мария, доставая из кармана телефон с сенсорным дисплеем. — Номер мне не знаком.

Себастиан ощутил укол беспокойства.

— Ответить? — неуверенно спросила она, подходя к нему поближе с телефоном в руке. Себастиан секунду поколебался.

— Только не говорите, где вы. Это важно.

Она провела большим пальцем по дисплею, чтобы ответить, и поднесла телефон к уху.

— Алло?… Да, это я.

Себастиан подошел на несколько шагов ближе. Он улавливал голос мужчины на другом конце, но совсем не слышал, что тот говорит. А Мария слышала.

— Да, верно.

Она казалась удивленной. Но не испуганной или встревоженной, что успокоило Себастиана, — ей, во всяком случае, не угрожают. Однако его любопытство возрастало. Внезапно Мария возмутилась:

— В данный момент я не могу об этом думать. — Возмущение перешло в злость. Это произошло быстро. — Нет, я не понимаю, зачем вы мне звоните.

Она резко закончила разговор. Посмотрела на Себастиана. Возмущенная до предела.

— Звонили из какой-нибудь газеты? Они могут быть довольно беспощадными, — сказал он, подходя ближе. Ему хотелось успокоить ее, обняв за плечи.

— Это был какой-то адвокат. Он интересовался, не хочу ли я продать хутор.

— Какой хутор?

— Тот, где жила сестра.

Себастиан как будто не совсем понял ее.

— Кто-то хочет купить у вас хутор? Через неделю после убийства?

— Да, какая-то компания. Называется «Филбо что-то там». Циничные мерзавцы!

Себастиан протянул руку. Он не сомневался в том, что это что-то означает. Ему надо было установить, что именно.