Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Адреналин пульсировал по всему телу. Неужели они ее потеряли? Все представлялось кошмаром. Он увидел стоящий перед дверью пустой стул. Дверь открыта. В коридоре кое-где стоят любопытные пациенты.

— Отправляйтесь по своим палатам, — сердито велел он, перед тем как скрыться в комнате. Два человека из персонала стояли рядом со всхлипывающей Марией, которая сидела на стуле возле кровати. Чуть поодаль медсестра занималась Деннисом. Тот полулежал на одной из кроватей и казался полностью лишенным сил. Себастиан в два быстрых шага оказался рядом с Марией.

— Что произошло? — спросил он как можно спокойнее. Он знал, что сейчас самое важное — излучать уравновешенность и спокойствие. Независимо от того, что в душе у него паника. Спокойствие заставляет других остановиться и сосредоточиться. Оно укрепляет их способность мыслить трезво. Мария, однако, не успокоилась. Отнюдь.

— Николь исчезла! Она исчезла!

Себастиан склонился над ней и взял ее за руки.

— Я знаю, знаю. Но вы должны рассказать, что произошло.

Мария выглядела совершенно растерянной.

— Я не знаю, что произошло. Я заснула с ней… А когда проснулась, ее не было, а он лежал вон там, на полу. — Мария показала на Денниса, который уже поднялся на ноги.

— А чем, черт побери, занимался ты? — резко спросил Себастиан. — Ты же должен был их охранять.

Деннис выглядел пристыженным.

— Я знаю, я сидел снаружи, и тут пришел мужчина в зеленой больничной форме с кроватью, и у него оказался электрошокер.

Звучит нехорошо. Ночь, вооруженный, реквизит, одет подходящим образом. Это указывает на решительность. Кто-то очень целеустремленный. Подавив нараставшее волнение, Себастиан опять обратился к Марии.

— Мы обыщем всю больницу. Мы найдем ее.

— Но ее кто-то забрал. Вы что, не понимаете?

Он действительно понимал. Вероятно, лучше нее.

Но он вынужден продолжать сохранять спокойствие.

Как бы там ни обернулось.

Ванья сильным стуком в двери гостиничных номеров разбудила Торкеля и Билли. Торкель пообещал организовать подкрепление из Карлстада, а Билли отправился вместе с ней в больницу. Когда они приехали, один полицейский наряд уже прибыл. Они стояли в рецепции, пытаясь представить себе общую картину. Ванья велела им охранять вход, чтобы входить и выходить могли только те, кому положено. Она попросила Билли собрать весь персонал в рецепции и проинформировать их о ситуации. Их было слишком мало для того, чтобы самим эффективно обыскать больницу, поэтому требовалась помощь персонала. Билли следовало быстро разбить их по парам и объяснить, что надо осматривать, как докладывать и почему необходимо по возможности не прикасаться к возможным находкам. Билли кивнул и поспешно удалился. Она услышала, как он начал собирать народ, а сама побежала в сторону палаты Николь.

Там она нашла Себастиана и получила быстрое, почти лихорадочное резюме событий. Чем больше она узнавала, тем меньше ей нравилось услышанное.

На полицейского, посаженного охранять палату Николь, и даму лет семидесяти напал замаскированный мужчина, одетый в больничную форму и маску. По словам дамы, находившейся в туалете, в руках у него был нож.

Несколько человек из персонала видели, как оттуда убегал кто-то в зеленой операционной одежде. Двигался он очень быстро, и последнее, что они видели, — это как он скрылся вниз по лестнице, ведущей в подвал.

Николь никто не видел. Она бесследно исчезла.

Себастиан выглядел бледнее обычного и, похоже, обрадовался ей.

— Давай поговорим снаружи, — тихонько попросил он, незаметно кивая на мать, в полном изнеможении сидевшую на кровати чуть поодаль. Ванье эта мысль понравилась, и они вышли в коридор.

— Что ты думаешь? — спросила она тихим голосом.

Прежде чем ответить, Себастиан какое-то время смотрел на нее. Выглядел он просто усталым.

— Честно говоря, я думаю, что все пропало. Он опять опередил нас.

— Сперва Седер, а теперь Николь. Мы выглядим халтурщиками…

— Не только выглядим. Мы таковыми и являемся, — сухо заметил Себастиан. — Мы за это отвечаем. И опять упустили инициативу.

Ванья могла лишь согласиться. Сам факт, что кому-то удалось увезти находящегося под охраной полиции ключевого свидетеля, к тому же ребенка, это не что иное как катастрофа. Для расследования, для девочки, для ее матери и — этой мыслью она точно не могла гордиться — для ее карьеры. Сознавая, что последнее не идет ни в какое сравнение с судьбой Николь, Ванья все-таки чувствовала, что маленькая надежда на новое заявление в ФБР и учебу в США, которую она питала, еще уменьшилась. Она не является ответственной за расследование, но тем не менее. Это будет выглядеть не слишком хорошо. Устыдившись, она отбросила эту мысль и сосредоточилась на главном. Девочка, девочка, девочка.