Андрей Кивинов: Новичок для Президента

Глянцевая визитная карточка. Крутой офис в центре, молоденькая секретарша с третьим размером груди, новенький внедорожник и круглосуточная охрана.

О таком карьерном взлёте наш питерский оппозиционер Алексей Нахальный мог только мечтать. Алексей был идеальным оппозиционером! Он проигрывал любые выборы и потом кричал на митингах, что в России нет свободы слова и демократия в опасности.

При этом вёл шикарную жизнь на добровольные пожертвования своих сторонников и регулярно мотался по заграничным курортам, жил в дорогих гостиницах и постоянно устраивал скандалы и провокации.

— «Они нигде не работают, но покупают себе золотые часы, квартиры на Рублевке, Рендж-Роверы! По телевизору показывают жуликов! Ну, чем я хуже?!» — возмущался нахальный политик. Теперь его предвыборные ролики крутили повсюду и даже рекомендовали к просмотру на секретном форуме МВД. Так, на всякий случай.

— Ещё один чудак хочет попасть в телевизор! — об этом сообразил даже оперативник Вася Рогов, который был настолько же далёк от политики, как и от телевидения.

— Хочет попасть в этот ящик? В такую маленькую коробочку? — усмехнулся Жора, цитируя детский мультфильм про Карлсона.

— Ему уже мало просмотров в Интернете, теперь он в депутаты рвётся, гад! Весь подъезд мне своим лицом заляпал!

— Не понял! Чем заляпал?! — удивился криминалист Семён, который всё воспринимал буквально.

— Ну, плакатами! Со своим избирательным лицом и предвыборными лозунгами «Россия — только для нахальных и успешных!». Тьфу!

— Успокойся, Вася, политики это же не наш профиль. Вот если его в твоём подъезде кирпичом по голове ударят или, не дай бог, палёной водкой отравят, тогда мы обязательно всё расследуем и запротоколируем в лучшем виде! — мрачно пошутил Семён.

Он указал на свою чёрную сумку с лабораторными инструментами.

— Будет труп — заходи!

В то утро криминалист пошутил, а, оказалось, накаркал. 24 часа спустя все СМИ кричали о покушении на «известного политика» Алексея Нахального. Ему стало плохо в самолете, когда он возвращался из Томска в Москву. Сейчас он находится в реанимации в коме…

— Боря, Боря, а я что могу сделать? Ты же знаешь, у меня нет таких связей. Ну, я всё равно прикину… И тебе позвоню! — Плахов положил трубку и попытался перехватить руку, которая утаскивала с его стола графин с водой.

— Вася, ты же лопнешь! Ты же уже целую бутылку выхлебал.

— Да, понимаешь, тесть очередную дегустацию устроил. И все новые и новые образцы подсовывал, мол, расслабляющий эффект, от нервов помогает…

— Лучше бы ты эти образцы сюда притащил, — заметил Любимов, поднимая голову от бумаг, — а то я звереть начинаю. Чувствую, такими темпами меня с этими отчетами и похоронят.

— Да ты не бойся, потом все равно откопают, когда их наверх потребуется представить.

— Спасибо тебе большое, Игорёк, утешил! А у тебя что случилось?

— Да это не у меня, а у Борьки. Жаловался, что к нему итак постоянно все ходят, а тут еще наш Егоров явился с вопросом, не хочет ли его фирма оказать посильную помощь правоохранительным органам. Что делать — не представляю.

— А чего тут представлять? — удивился Любимов. — Пусть Борис окажет посильную помощь доблестным органам. В поимке особо опасного преступника. Наше начальство ему грамоту вручит, руку пожмет, и Егоров не будет настаивать. А если по коридорам разнести, то, может, и остальные на какое-то время притихнут.

Плахов на несколько секунд задумался:

— Вообще, хорошая идея. Осталось только особо опасного преступника найти.

— Ну, это ты уж как-нибудь сам. Да, и Борису скажи, чтобы на награждение в костюме пришел, а не как обычно.

Рогов оторвался от графина:

— Слушай, Жора, если ты сегодня советы раздаешь, подскажи мне, кто убил старушку.

— Какую старушку?

— Обыкновенную. Погуляла, значит, она с собачками, вернулась домой, а ей на лестничной клетке перед собственной квартирой голову проломили. Свидетелей, естественно, нет. Следов никаких. Ничего не взяли, квартиру не тронули.

— Понятное дело, наследники грохнули.

— Да нет у нее наследников, я проверил. И квартира не ее, а ведомственная. Причем от кого — непонятно, сейчас между собой выясняют. Так что здесь тоже глухо. Вот, разве что, говорят, из-за ее собак соседи чуть ли не подрались, кто приютит. Но не могли же ее из-за них прибить?