Мария Адольфссон - Неверные шаги

Это не она! — хочет крикнуть Карен. Она просто с виду такая же. Уходи, эта женщина убила твою маму. Ее зовут Энн Кросби, она твоя тетка.

Но с губ не слетает ни звука.

Она собиралась рассказать Сигрид, что у нее есть тетка. При случае, во Франции. Думала, что Сигрид, наверно, обрадуется. Что, наверно, это поможет и ей, и Энн, когда Сюзанны нет в живых. Сейчас ей хочется только крикнуть Сигрид, чтобы она уходила. Но тело не слушается, воздуха не хватает. Боль слишком сильна.

И в это мгновение, которое застывает, обернувшись вечностью, Карен видит, как лицо Сигрид преображается. Видит, как чувства беспощадно захлестывают ее. Как сомнение на миг сменяется радостью, а потом возвращается реальность. Реальность, которую невозможно осмыслить.

Карен не слышит, только видит, как губы Сигрид шевелятся и произносят одно-единственное слово:

— Мама?

Что-то в ней рвется, ломается. Она хочет вскочить, обнять Сигрид, защитить ее от этой встряски. Сказать, что это просто страшный сон. Но ей удается только, собрав последние силы, перебороть боль и крикнуть, как можно громче:

— Это не она, Сигрид! Это не твоя мама!

И наверно, Сигрид слышит… или нет. Может, ей все равно, что хочет сказать Карен, может, она ей не верит. Карен видит, как женщина переводит взгляд с нее на Сигрид и обратно, словно тоже пытается понять, и мало-помалу при взгляде на Карен в ней вновь оживает отступившая было злоба. Быстрыми шагами она подходит к Сигрид, обнимает оцепеневшую девушку. Крепко держит ее, неотрывно, с ненавистью глядя на Карен.

И еще прежде чем женщина открывает рот, Карен осознает, как ошибалась.

— Да, Карен, — говорит женщина, — я ее мать. Этого ты не изменишь.

Мысли кружат, не находя опоры. Мертвое тело Сюзанны Смеед на полу кухни. По-прежнему столь знакомые черты страшно разбитого лица. Распахнутый халат, силиконовая грудь, ухоженные руки, блестящие пряди волос, не испачканных кровью. Все это Карен тогда четко отметила. Кое-чему удивилась, но приняла, не сомневаясь в увиденном. Она помнила печаль Кнута Брудаля, оттого что ему пришлось вскрывать тело женщины, которую он знал и с которой когда-то близко общался. Результаты анализа ДНК, подтвердившие то, что он и остальные уже знали. Убитая — Сюзанна Смеед.

Все усилия были направлены на поиски преступника. Личность жертвы ни у кого сомнений не вызывала.

И пока правда медленно укрепляется в сознании, Карен слышит, как женщина, которая вовсе не Энн Кросби, говорит:

— Мне очень жаль, Сигрид. Я не хотела, чтобы ты узнала. Ты должна была верить, что я умерла.

Сигрид издает звук, похожий одновременно на всхлип и на вой. Высвобождается, неловко отступает назад. Оскальзывается, но сохраняет равновесие.

— Что ты наделала? — кричит она. — Кто же тогда убит?

Сюзанна Смеед искренне удивлена, склоняет голову набок, с огорченным видом смотрит на дочь, словно толком не понимает вопроса.

— Моя сестра, конечно.

Глаза Сигрид расширяются от ужаса. У ее матери нет сестры. Ведь нет?

— Я тоже о ней не знала. И сперва обрадовалась. Пока не поняла, до чего все это неправильно. Мне пришлось убить ее. Ты не должна была узнать, разве только через много лет, после моей смерти. Не сейчас. Почему ты здесь? Что ты здесь делаешь вместе с ней?

Взгляд мечется между Сигрид и Карен, в нем смесь ненависти и смятения; появление Сигрид спутало все планы. С ужасом Карен понимает, что отчаяние может толкнуть Сюзанну на все что угодно, убить одну Карен будет уже недостаточно. Но настолько ли Сюзанна безумна, чтобы убить родную дочь?

Сигрид смотрит на эту женщину. На лицо, запечатленное в ее памяти. На свою мать, которую любила и ненавидела. Видит безумие, которое, вероятно, угадывала под поверхностью и которое пугало ее куда сильнее, чем она смела признаться даже себе самой.

— Зачем?

Девушка говорит так тихо, что ветер уносит вопрос. Но Сюзанна читает его в ее глазах.

— Неужели непонятно? Она получила все, что было бы моим. Украла всю мою жизнь. Я все объяснила в письме, Сигрид. Ты бы получила его спустя много лет, после моей смерти. Оно лежит в доме Энн, в Швеции, я жила там после ее смерти. Теперь это моя жизнь.

В следующий миг Сюзанна делает несколько быстрых шагов к Карен. Наклоняется к ней и кричит:

— А ты, чертова шлюха, не получишь ничего моего! Сигрид — моя дочь, а не твоя. Запомни!

Ее взгляд полон ненависти, когда она с размаху наносит резкий удар ладонью.

От этой пощечины Карен снова бьется затылком о железный борт, а Сюзанна снова оборачивается к Сигрид: