Михаил Котвицкий - Шесть витков следствия

— А потом — суп с котом. Неужели и такие очевидные вещи надо объяснять товарищам из уважаемой милиции?

Стройная, благоухающая, она вела себя независимо, с достоинством. Все ей шло: и ярко-сиреневое открытое платье, и босоножки под «цвет», и улыбка, и та естественность, с которой вела разговор.

— Что ж, не будем вторгаться в запретную зону, — миролюбиво заметил Осокин и предложил пойти в сквер. После полудня дождь освежил воздух, было тихо и тепло. — Куда вечером-то ездили? Где-то около восьми часов. На «Волге», разумеется. Куда?

Скворцова помолчала.

— Друг пожаловал. Надо было встретить, — солгала она.

— Встретили?

— Да, конечно.

— И куда повезли? К себе? К Максу?

Скворцова искоса взглянула на офицера и с некоторой запинкой ответила:

— Не туда и не сюда.

— Куда же все-таки?

Скворцова почувствовала, что заходит в лабиринт. Она не знала, как себя вести, не могла все наперед просчитать. Поэтому решила выкручиваться, говорить все, кроме правды.

— К друзьям, — выдохнула она.

— Да-да, у вас, я вижу, повсюду друзья-товарищи.

— А как же! Не имей, говорят, сто рублей…

— Что верно, то верно. Без друзей тяжко. Так куда же все-таки повезли друга?

Скворцова медлила с ответом. Наконец сказала:

— Ребята называли какую-то улицу. Где-то в новом районе. Запамятовала, ей-богу. Я же в городе пока плохо ориентируюсь.

— Может, на улицу Зайцева? — подсказал Осокин. Скворцова раскрыла свой разукрашенный ротик, но, втянув воздух, так ничего и не сказала в ответ.

— А потом поехали в Купчино, — продолжал капитан, внимательно следя за выражением больших голубых глаз.

— Какое еще Купчино? — переспросила она с застывшим изумлением.

— То самое, где «Волгой» сбили женщину.

Скворцова разразилась нервной скороговоркой. Слова посыпались как горох из мешка:

— О какой женщине вы говорите? Никто в Купчино не ездил. Я и не знаю, где оно. И никто из нас никого не сбивал, что за шутки? Да что это вы такое говорите? Разве можно — сбить женщину…

Переждав, Осокин бесстрастно заметил:

— Какие могут быть шутки? Жду от вас, Скворцова, правдивых показаний. Спрашиваю, где ездили с Коркиным? Где расстались? Конкретно, на какой улице? В котором часу? Отвечайте.

— Не помню. Было уже темно. Город я…

— Тогда, может, покажете?

Скворцова схватилась за голову:

— Ой, вы меня совсем запутали!

Капитан сказал наставительно:

— Когда человек не виноват, он не путается. Он говорит то, что было на самом деле.

Девушка печально вздохнула:

— Ей-богу, не помню. Машины шныряли в разные стороны. Стояли на каком-то перекрестке, «тачку» ловили…

— А «Волга»? Где же ваша-то «тачка» была?

«Запуталась, совсем завралась, — с горечью подумала Скворцова. — Мамочка, милая, помоги…»

— Не знаю. Ничего не знаю, — обмерла от страха девушка, и ее лицо на глазах поглупело.

Выслушав Осокина, начальник ОУР сказал:

— Вот видишь, Николай Иванович, как все оборачивается. Факты, казалось бы не связанные между собой, сами выстраиваются. Думаю, что они вот-вот замкнутся в цепочку. В одну, а потом во вторую. Так пока и пойдем по двум направлениям.

Миронов помолчал, обдумывая.

— Не исключено, что Коркина использовали втемную, — продолжал он. — Он виноват, но неизвестно, в какой степени. Хорохорился, как тот петух, потом, видно, сдрейфил, но повел себя не лучшим образом.

— У парня своя версия, — вставил Осокин.

— Лопнула как мыльный пузырь. Вот появится отец, и сынок по-другому запоет.

— Старший Коркин, помнится, проходил по какому-то делу? Кажется, кража, но попал, понимаешь ли, в скользкую руку…

Офицеры выразительно переглянулись.

Начав с продавца, Коркин прошел все торговые ступени и добрался до директорского кресла. Не раз и не два ему приходилось за некоторые действия, подпадавшие под соответствующие статьи Уголовного кодекса, держать ответ, но «свои» люди достаточно ловко выводили его из-под огня.

— Я вот о чем думаю, — сказал Осокин. — Не мешало бы с Максом проехать по его субботнему маршруту, а потом отдельно — со Скворцовой.

— Это, Николай Иванович, идея, — подхватил Миронов. — Я сейчас ему позвоню.

Он набрал номер телефона Коркина. В ответ — длинные гудки.

— Не берет трубку. Не берет — и все, — сделал вывод Осокин.

— Будем разгадывать пароль, — сказал майор, прокручивая диск.

Наконец он дозвонился.

— Не могу, товарищ майор, — сказал Макс. — Предков встречаю.

— Тогда несколько вопросов, — взглянув на часы, не отступал Миронов. — Первый. За кем ездили на «Волге» в субботу вечером?