Михаил Котвицкий - Шесть витков следствия

— А я за справедливость, — говорил Миронов. — И не отступлю.

И это не было пустой фразой. Миронов — натура стойкая. У него четкая позиция. Для него борьба с преступностью стала профессией, будничной, многотрудной работой. Он продвигался по службе от следователя до начальника РУВД, усложнялись и дела, которые он раскрывал.

Рассказ о Миронове и его коллегах документален, основан на подлинных событиях и фактах. Изменены лишь некоторые имена и фамилии.

Пронина задержали в скупочном пункте, когда он пытался сбыть семь метров радиоткани стоимостью 21 рубль. Начальник следственного отделения Денискин, как уже не раз бывало, не хотел, чтобы еще одно дело было в производстве, и доказывал, что в действиях задержанного нет состава преступления. Формально он был прав: из смысла ст. 96 УК РСФСР следовало, что мелкое хищение, совершенное лицом, к которому могут быть применены меры общественного или административного воздействия, освобождается от уголовного наказания. Пронин работал мастером на заводе, имел постоянное место жительства, семью, был отцом двоих детей. Все выглядело так, как будто по отношению к Пронину начальник следственного отделения проявлял великодушие.

— Направьте материал на завод — пусть его пропесочат в коллективе, — заключил Денискин.

А начальник ОБХСС Потапов требовал немедленного возбуждения уголовного дела и проведения неотложных следственных действий. Говорил он тихо, и, вероятно, поэтому каждое его слово казалось весомым и продуманным. В отличие от своего коллеги начальник ОБХСС в любой ситуации занимал определенную, непримиримую позицию.

Следователь капитан Миронов обратил внимание, что Пронин хотя и мог быть освобожден от уголовного наказания по формальным признакам, но был задержан в нетрезвом состоянии, да к тому же свободно вышел с краденым с территории завода в рабочее время.

Капитан Миронов поехал на завод. В цехе, где работал Пронин, он обнаружил вопиющие факты разбазаривания государственной собственности. И возбудил уголовное дело.

Допрос шел туго.

— Ваша подпись? — спросил Миронов, показывая акты на выбраковку телевизионных трубок.

— Моя, — подтвердил Пронин.

— Вы знали, что трубки не были бракованными?

— Догадывался.

— А начальник цеха Кайль знал?

Пронин неопределенно пожал плечами.

— Знал или не знал? — допытывался Миронов, жестко глядя в глаза Пронину.

— Без него делали.

— Жульничали, значит?

— Это еще доказать надо, — буркнул мастер.

— Докажем, Семен Ильич, — задумчиво проговорил Миронов. — В ваших же интересах. Даже маленькие оплошности иногда доводят до большой беды.

Пронин, склонив голову, слушал, все плотнее сжимая губы.

— У вас, говорят, золотые руки, — продолжал Миронов. — Хорошая семья. Как же вы могли пойти на преступление? Что вас побудило?

— Тоже мне преступление, — попытался улыбнуться Пронин.

Миронов пропустил мимо ушей эту фразу, словно она и не была произнесена. Тем же ровным голосом он еще медленнее продолжал:

— Вы, Пронин, всего лишь винтик в деле. В одиночку ловчить не смогли бы. Взгляните сюда. Вот лимитные карты вашего цеха на получение материалов со склада. До марта цех не всегда выбирал лимиты. Были случаи, и нередкие, когда получали материалы, к примеру радиоткань, в конце месяца. Тогда, когда месячная программа была уже выполнена. Какой вывод напрашивается? В цехе были излишки, за счет которых и делалась программа. Так ведь?

— Ну так, — неохотно согласился Пронин.

— За излишки Кайль выговор схватил. Правильно?

— Да.

— А начиная с апреля вы аккуратно выбирали лимиты, — продолжал Миронов. — Отчетность в порядке, а излишков нет. Где они? Куда подевались? Может, технологические нормы на материалы изменились? Нет. Может, программу цеху увеличили? Тоже нет. Так что же все-таки произошло? Где излишки?

Пронин, потупив глаза, молчал.

— Похоже, Семен Ильич, они пошли налево, в торговую сеть и на рынок с рук. А то, что изъяли у вас при задержании да нашли при обыске в сарае около пятисот метров и еще у старшего мастера и кладовщицы по столько же, — всего лишь мелочь, — высказал предположение Миронов.

Но и оно осталось без ответа. К такому разговору, судя по всему, Пронин был совершенно не подготовлен. «Если он уклоняется от ответа на такие очевидные вопросы, — думал Миронов, — то тут что-то неладно».

— Дело с тканями более или менее ясно, — вывел капитан Пронина из задумчивости. — А вот с трубками посложнее. Кайль утверждает, что не имеет о них никакого понятия. Он говорит, что целиком и полностью доверил вам проверку качества и все прочее. Вы что, один трубками занимались?