Александр Архипов - Нескучная жизнь майора Чапаева

— Эпиляция, Андрюша, только эпиляция!

Сегодня у нас очень нервный день. Ксюшу в очередной раз вызывают на Большую Лубянку. По телефону намекнули, что будет очная ставка. Не совсем понимая, как себя нужно вести с товарищами из конторы, Ксюшка язвительно переспросила, до хруста в суставах сжимая несчастный смартфон:

— Послушайте… товарищ! Вы точно поняли, что это нас с дочкой выкрали, держали в заложниках и угрожали нашей жизни? Может, мне по пути к вам раскладушку купить и где-то в коридорчике возле кабинета поставить? Сколько можно… товарищ?

Её выслушали, не перебивая. А когда она закончила, вежливо повторили:

— Ксения Владимировна, мы ждём вас завтра по адресу: улица Большая Лубянка, 20, строение 2, кабинет 414. Пропуск на ваше имя заказан. Просьба не опаздывать.

Со мной проще. Вечером позвонил полковник Лядов и неформальным тоном поинтересовался:

— Здравствуйте, Андрей Васильевич. Ну как? Швы сняли?

— Здравия желаю, Иван Макарович. Да у меня не швы… скобы сняли, спасибо, — ответил я, удивившись звонку.

— Ты ж пока без дела сидишь? Вот и загляни завтра ко мне в Главное управление. У меня совещание в десять где-то закончится, ты к этому времени и подходи. Минут пятнадцать свободных будет. Как ты?

— Вас понял, товарищ полковник. Буду, — ответил я и посмотрел в сторону кухонного шкафчика, где сиротливо стояла бутылочка грузинского коньяку. Планы на её счёт отодвигались.

Видно, назревает что-то, если в УСБ заинтересовались моими швами. Уже два дня как ни меня, ни Дрозда не дёргали по кабинетам. Устали? Или всё для себя выяснили многочисленные контролирующие инстанции, так помогающие рядовому сотруднику МВД служить России? О чём нас с Иваном за это время только не спрашивали, какие вопросы только не задавали! Разве что гимн России петь не заставляли, сличая слова с оригиналом текста. Лично для меня самым простым был вопрос члена комиссии:

— Товарищ майор, какие отношения у вас с гражданкой Галкиной Ксенией Владимировной?

— Серьёзные отношения у меня с её дочерью. Она меня папой называет. А с гражданкой Галкиной… замуж она за меня хочет, — честно ответил я.

А самым сложным:

— Чапаев, зачем вы восемь раз подряд выстрелили в гражданина Бессонова?

На мой ответ улыбнулся только психолог.

— Потому, что в пистолете системы Макарова в обойме только восемь патронов, — не думая, ответил я.

А утром… утром Ксюша сказала мне решительным тоном:

— Андрюш, Женька ночью кашляла и сопит с утра. Температуры пока нет, но не факт, что не поднимется. В садике точно завернут. Что делать будем? Мне же на Лубянку с утра.

— Ну да, а мне на Баррикадную, — озадаченно почесался я. — И туда, и туда лучше не опаздывать.

Подслушивая нас, Женька закатила глаза и, прикрывая рот ладошкой, продолжительно закашлялась, а потом загробным голосом страдальчески предложила:

— Мамочка, а давай ещё разик температурку померяем.

— А если к твоим в отдел? Как раз мимо едешь. Мне до Химок пилить и пилить! Не успею, — отчаянно искала выход Ксюша. — Вот семейка! Ни одной бабушки рядом.

— Клавдия Ивановна, здравствуйте. Чапаев беспокоит, — уже звонил я своей палочке выручалочке. — У меня опять цейтнот, Клавдия Ивановна. Да и Женя всё про бабушку Клаву спрашивает!

Во время моих переговоров со старушкой наглая Женька делала вид, что вешается, режет себе вены и стреляет в висок. Как она потом объяснила: «Клавдия Ивановна хорошая, но с ней не поиграешь. Она же старенькая, с ней только пряники хорошо кушать!»

— Привози, придумаем что-нибудь, — сурово ответила Клавдия Ивановна.

Родной отдел полиции встретил меня, как… как родного в общем. Женька крепко держалась за мой указательный палец, вертела по сторонам своей кудрявой головой, всем улыбалась и с каждым здоровалась. А увидев мою фотографию на «Доске почёта», с удовольствием ткнула в неё своим маленьким пальчиком. Практически все попадающиеся на пути сотрудники засыпали дурацкими вопросами, подмигивая или улыбаясь Женьке:

— По горячим следам взял, Чапаев? Форточница?

— На чём засыпалась, малая? Требуй адвоката!

— Потеряшку нашёл, Чапай?

— Андрей Васильевич, а Комиссию по несовершеннолетним в другой корпус перевели!

Я всем кивал, со всеми здоровался и врал:

— Очень смешно… Обязательно выучу!

И только практически перед самым кабинетом Жукова меня остановил вопрос подполковника Зинченко:

— Майор Чапаев, почему несовершеннолетняя в отделе?