Алисия Хименес Бартлетт - Убийства на фоне глянца

– К тому, что должна быть очень веская причина для того, чтобы разведенный мужчина, к тому же по горло занятый работой, решился навести у себя такой блеск.

– Женщина?

– Да, допустим, причина в женщине, с которой он планировал соединить свою жизнь. Как вам моя гипотеза?

– Мне бы и за тысячу лет до такого не додуматься.

– Да, и вы бы предпочли, чтобы я тоже еще тысячу лет ни о чем таком не заговорила.

– Если честно, инспектор, то мне ваша линия расследования – ну, которая идет от того, что кто-то вздумал поменять у себя мебель, – кажется, по меньшей мере… весьма легкомысленной.

– Очень верно замечено! Только вы забываете, что если легкомыслие и не лежит в основе каких-то событий, то очень часто бывает их мотором. Понимаете?

– С тех пор как я узнал, что моль – это тоже вид на грани исчезновения, я потерял способность думать.

– Кстати, а вы знаете, что еще означает слово “моль” в Перу? [5]

– Помилосердствуйте, инспектор! Давайте лучше вернемся к сути дела.

Пока мы выходили из дома Вальдеса и ехали в комиссариат, я продолжала изображать мольеровскую ученую женщину [6]– главным образом чтобы позлить Гарсона. Мне нравилось время от времени выводить его из себя. Иначе мы бы уже давно пришли к такому полному взаимопониманию, что нам не о чем было бы спорить и ему стало бы скучно. Кроме того, он мне подыгрывал, и это мне нравилось еще больше. Нет ничего интереснее для женщины, чем мужчина – отец, друг, муж или товарищ по работе, – который терпит ее насмешки и даже находит в них своеобразное удовольствие.

Бумаги Вальдеса, доставленные из его квартиры, и на самом деле лежали на столе в моем кабинете и составляли довольно пухлую пачку. Тщательно изучив их, мы убедились: в руки нам не попало ничего, чего не нашлось бы в доме любого современного горожанина: квитанции, страховые полисы, банковские чеки и справки, налоговые декларации за предыдущие годы, ценные бумаги, официальные документы… Ничего необычного или заслуживающего особого внимания. Молинер и Родригес уже успели тщательно проверить телефонные звонки Вальдеса. Все нормально: контакты с теми местами, где он работал, – телевидением и журналами, – а также заказы готовой еды и звонки бывшей жене… Наши предшественники не отметили деталей, которые могли бы и нам показаться подозрительными. С банковскими счетами также все выглядело вроде бы безупречно. Никаких задолженностей, стабильные поступления. Почерком Молинера в отчете было добавлено, что они сопоставили суммы поступлений с официальными доходами Вальдеса – все совпадало. Образцовый гражданин? Да, так выглядит подавляющая часть наших соотечественников, но не следует торопиться с выводами.

Решив все-таки не отказываться от своего “легкомысленного” подхода, я стала рыться в счетах и квитанциях, отыскивая те, что были получены в мебельных магазинах или отделах товаров для дома. И нашла – не совсем то, но все-таки нашла – счет от дизайнера: “Хуан Мальофре. Стилист и дизайнер. Полный дизайн интерьеров”. Вальдес задолжал ему три миллиона песет [7]. Мастерская находилась в Бонанове [8]. Я попросила Гарсона, настроенного все еще весьма скептически, проверить по банковским счетам Вальдеса, заплатил он или нет примерно с месяц назад эту сумму дизайнеру. Гарсон с покорным видом отправился выполнять мое задание, а я тем временем открыла конверт, в котором, как пометили наши предшественники, хранился важный документ – записная книжка Вальдеса. Но уже сам тот факт, что убийца и не подумал прихватить ее с собой, убираясь из квартиры, с очевидностью подсказывал: на этих страницах с именами и номерами телефонов, записанными мельчайшим почерком, мы не обнаружим даже намеков на мотивы преступления.

Когда Гарсон вернулся, я сказала ему об этом, из чего он мгновенно сделал вывод:

– Тогда скорее его убил не тот, кто хотел помешать распространению некой информации. Получается, что на первый план выходит мотив мести. Если только убийца не знал наверняка, что в записной книжке не содержится ничего, что могло бы его выдать.

– А что интересного может содержаться в записной книжке человека, который боится даже компьютером пользоваться, чтобы никто не докопался до его секретов?

– Вы забываете, что убийцей, скорее всего, был профессионал, а киллеры – люди крайне жестокие. Допустим, ему поручили именно отомстить, и тогда он уже больше ни на что не обращал внимания. Но вдруг в книжке было бы навалом важнейших сведений?