Анжела Марсонс - Кровные узы

– Ты же знаешь, что не можешь вот так просто взять и уйти, Ким, – попыталась поддеть ее Александра. – Между нами существует связь.

– Только у тебя в голове, Алекс. Я уже как-то говорила тебе, что твоя нездоровая одержимость мной приведет тебя к краху. И если б ты сейчас не решила включить меня в свои планы, то почти наверняка одна из твоих задумок насчет Руфи сработала бы. Но ты ведь не можешь просто оставить меня в покое, правда?

– Только не пытайся притвориться, что этой связи между нами нет. – В голосе психиатра звучала уверенность. – Ты часто обо мне думаешь.

– Вот здесь ты права, Алекс. Я думаю о тебе, но не чахну по тебе, – сказала Ким, поднимаясь. – Ты лучше, чем кто бы то ни было, знаешь, как я поступаю с тем, что мне не нравится. Я упаковываю это в коробочки и задвигаю их подальше.

– Значит, для меня тоже есть коробочка, – улыбнулась социопат.

– Маленькая, Алекс. – Инспектор показала пальцами расстояние меньше полудюйма. – Совсем маленькая.

– Но ты не можешь просто притворяться, что меня не существует. Между нами всегда что-то будет…

– Правильно, Алекс, и называется это что-то – «тюремные стены».

Улыбнувшись в последний раз, Стоун зашла доктору за спину. Неожиданно она кое-что вспомнила. То самое подобие победного танца, которое Алекс продемонстрировала ей, когда думала, что выигрывает.

Пора возвратить долг.

Ким наклонилась и поцеловала заключенную в левую щеку.

– Прощай, Алекс, – и на этот раз навсегда.

Ким хотела бы остаться и еще поболтать с Александрой Торн, но теперь ей надо было быть в другом месте.

Доехала она быстро и вошла в клинику Грантли за две минуты до начала слушаний.

– А я уже думала, что вы не приедете, – заметила Лили, прижимая к груди толстую папку с бумагами.

– Ни за что в жизни не пропущу этот спектакль, – честно призналась ей детектив и прошла вслед за медичкой по коридору в конференц-комнату, расположенную в самом конце.

За круглым столом уже сидели двое мужчин и одна женщина. Перед ними лежали три стопки бумаг.

Ким знала, что комиссия по УДО – это независимая структура, в задачи которой входит оценка вероятности рецидивов кризиса у того или иного пациента. А еще они будут внимательно наблюдать за поведением ее матери.

Лили тоже села за стол и указала инспектору на место рядом с собой.

Вместо этого та прошла к одиноко стоящему в углу стулу.

Засунув руку во внутренний карман, Стоун ощутила вселяющее в нее уверенность присутствие конверта. Она еще не открывала его, но теперь хорошо помнила подробности того самого дня и его последствия.

Лили представила Ким, а потом сделала короткий звонок по телефону, который стоял в центре стола.

Спустя две минуты дверь отворилась, и в комнату вошла женщина, которую детектив видела несколько дней назад.

Пациентка оглядела присутствовавших, и ее взгляд остановился на дочери.

– Ким… – прошептала она.

Инспектор продолжала смотреть прямо перед собой.

Когда ее мать села, Ким смогла увидеть ее в профиль и обнаружила в ней некоторое сходство с той женщиной, которую когда-то знала.

После того как формальности, требуемые официальным протоколом, были закончены, молодая женщина, сидевшая в центре, наклонилась вперед.

– Итак, Патти, расскажите нам, почему вы считаете, что вас пора выпускать.

– Я думаю, что провела в этой клинике так много времени, – мать Ким глубоко вздохнула, – что это будет правильно. У меня было время вылечиться.

– То есть вы считаете, что здоровы? – поинтересовалась все та же женщина.

– Нет, конечно нет, – улыбнулась Патти. – Моя шизофрения от меня никуда не денется, но я думаю, что с правильными лекарствами и поддержкой ее можно держать под контролем.

«Черт побери, – подумала Ким, – здорово!» Она не отрывала от матери глаз.

Руки пациентки скромно лежали у нее на коленях. На лице у нее было умиротворенное и уравновешенное выражение. Голос звучал размеренно и спокойно. Она смотрела в глаза каждому, кто с ней заговаривал.

– А что вы думаете по поводу тех событий, которые привели к вашему заключению? – спросил мужчина с животиком, который сидел слева.

Тактика, которую использовали эти специалисты, вызывала в Ким желание закричать. «Называйте вещи своими именами! – вертелось у нее на языке. – Спросите у нее, как она относится к убийству собственного сына!»

Она с трудом удержалась, чтобы не податься вперед. Что же ответит ее мать?