Николай Свечин - Банда Кольки-куна

Но этого революционерам показалось мало. 12 августа 1906 года произошло из рук вон выходящее преступление. Три эсера-максималиста взорвали дачу министра внутренних дел на Аптекарском острове. Был приемный день, и на даче собралось много людей, записавшихся на прием. Взрывы привели к большому числу жертв. На месте погибли двадцать семь человек, включая террористов, тридцать три получили тяжелые ранения. Дочь Столыпина Наталью взрывной волной выбросило из комнаты на набережную. Она угодила прямо под ноги лошадей, запряженных в ландо бомбистов. Раненые испуганные лошади бесились и затоптали бы девочку насмерть, если бы, на ее счастье, сверху не упала еще и доска. Доска прикрыла ребенка, но Наталья все равно получила тяжкие увечья. Обе ноги у нее оказались раздроблены, врачи считали ампутацию неизбежной [82] Столыпин уговорил их не делать ампутацию. Через два года мучительного лечения девушка снова стала ходить. . Трехлетнего сына премьер-министра Аркадия погребло под развалинами, обезумевший отец едва нашел его. Мальчику тоже повезло — он отделался лишь ушибами… Сам премьер уцелел, его только обдало чернилами из пролетевшей над головой чернильницы. В морг Петропавловской больницы привезли тела погибших. Многие были так изуродованы, что опознать их не представлялось возможным.

Террористический акт, убивший десятки невинных людей, изменил общественное мнение в пользу власти. Страдания детей премьер-министра вызвали к нему всеобщее сочувствие. С этого момента окружавший боевиков ореол героизма начал тускнеть.

После взрыва на Аптекарском острове Правительство окончательно рассвирепело. Ответом на акт террористов стал указ от 19 августа о военно-полевых судах. В местностях, объявленных на военном положении или на положении чрезвычайной охраны (а таковых было восемьдесят две из восьмидесяти семи), они судили самых опасных преступников. Военно-полевые суды рассматривали обвинения в совершении терактов, политическом бандитизме, нападении на представителей властей, изготовлении и хранении взрывчатых веществ и оружия. Дела в них рассматривались не позже двадцати четырех часов после ареста обвиняемого. Приговор выносился не позже, чем через сорок восемь часов. А на приведение его в исполнение отпускались сутки. Вначале осужденные имели право подавать прошения о помиловании. Но 7 декабря 1906 года Военное министерство распорядилось оставлять эти просьбы без внимания. Именно военно-полевые суды навели порядок в стране и покончили с революционным террором. 20 апреля 1907 года, когда ситуация значительно улучшилась, дела о терроризме передали в военно-окружные суды, где уже не было упрощенного судопроизводства [83] Военно-полевые суды вынесли 1102 смертных приговора, из них было приведено в исполнение 683. Военно-окружные суды в 1907–1909 годах вынесли 4232 смертных приговора, в исполнение было приведено 1824. .

Столыпин в первую очередь сменил директора Департамента полиции. Вместо бесцветного Вуича пришел умный и энергичный Трусевич.

В судьбе Лыкова начались очередные болезненные перемены. Чем выше ты в чине, тем опаснее кадровая чехарда. Раз — и нету тебя! С Дурново, а до него с Плеве у Алексея Николаевича были близкие отношения. Оба они долгое время по очереди руководили Департаментом полиции и помнили Лыкова еще титулярным советником. А новый министр был на пять лет моложе сыщика! Прямые поручения сверху сразу прекратились. Алексей Николаевич получал теперь приказы от Трусевича. По счастью для него, Максимилиан Иванович был на своем месте. Он много лет вел прокурорский надзор за Департаментом полиции и знал всех его чиновников.

В 1906 году дел у полиции отнюдь не убавилось. Трусевич даже разослал в охранные отделения на местах секретный циркуляр: найти надежных лиц, у которых в случае крупных беспорядков можно было бы спрятать самые важные бумаги из переписки отделений. До того власть была не уверена в крепости своего положения… Амнистия, последовавшая сразу за манифестом, освободила из тюрем множество уголовных. Появились невозможные раньше союзы бандитов с революционерами. Грабежи теперь именовали экспроприациями, но жертв от этого стало только больше. Коллежский советник Лыков мотался по взбаламученной России, помогая местным сыщикам раскрывать наиболее сложные преступления. Хватало ему дел и в столице.

19 сентября на Выборгской стороне произошло ограбление кассира Военно-медицинской академии. Тот нес из казначейства сумку с жалованием для всей академии, охранял его один лишь сторож. Когда они переходили Боткинскую улицу, на них напали. Средь бела дня на глазах у множества людей три человека выскочили из подворотни, выстрелили кассиру в голову, а старика-сторожа ударили ножом в живот. Это увидел городовой и попытался вмешаться — прикончили и его. Одиннадцать тысяч рублей убийцы легко обменяли на три человеческих жизни.