Алексей Макеев - Крайние меры

– Действуешь по-прежнему предельно жестко, – тихо сказал Гурову Станислав. – Работаем на контрасте. Но Гуселкин – та еще лиса, учти.

"А я – тот еще охотник", – недобро усмехнулся Лев, поднимаясь вслед за охранником по винтовой лесенке, ведущей в мезонин. Сзади чуть слышно посапывал Крячко.

Резким ударом ноги Гуров распахнул входную дверь небольшого кабинетика. Второй удар, сделавший бы честь нападающему «Ливерпуля», пришелся точно в зад охраннику. Получив мощное ускорение, тот щучкой пролетел через всю комнату и врезался башкой прямо в стол, за которым сидел скромненького вида типчик.

Внешность у него была какая-то стертая. Ничем не приметный тихий человечек. Такие обычно бывают подкаблучниками у своих крикливых жен, очень любят детей и молчаливо сносят любые обиды. Разве что глаза, которые он в изумлении выпялил на ворвавшихся сыщиков, портили все впечатление.

Его глаза напоминали глаза японской болонки: такие же круглые, навыкате и злые. Белки покрыты кровяными прожилками, а радужка какого-то неопределенного водянисто-голубого цвета.

– Шеф! – взвыл с трудом поднявшийся на трясущиеся ноги охранник. – Шеф, это отморозки какие-то! Беспредельщики, волки бешеные! Ворвались, Альбертика мочканули, меня избили… Крышу вызывай! Или ментов, а то они…

Соображал человечек с неприметной внешностью быстро. Он сунул руку куда-то вниз, под столешницу. Ствол хотел достать? На хитрую кнопочку нажать? Как бы то ни было, ничего он сделать не успел.

Гуров двумя быстрыми скользящими шагами покрыл разделяющее их расстояние и как-то сразу оказался рядом со столом. Он коротко и экономно, без замаха ткнул невезучего мордоворота под грудину сложенными щепотью пальцами. Тот изумленно икнул и повалился Льву под ноги. На ближайшее время он должен был составить компанию пребывающему в глухом беспамятстве, хотя вполне живому Альбертику. Так, на всякий случай. Чтобы не мешал спокойному разговору.

А в руке у Гурова, словно по волшебству, возник "штайр".

– Руки на стол, быстро! Вот так… А теперь я тебе оч-чень рекомендую не делать резких движений и вообще не шевелиться, – сказал Лев, улыбаясь ласково, как бабушка при виде любимого внучка. – Иначе твои тупые мозги придется отскабливать со стен этой забегаловки. Помнишь лозунг времен нашей юности: "Уважайте труд уборщиц"? Так вот, уважай! Сиди тихо… В противном случае труп из тебя получится – просто загляденье! Настоящее украшение вашего гадючьего гнезда! Как думаешь, впишется твое мертвое тело в интерьер "Жиля де Рэ"?

Глаза господина Гуселкина, и без того выпученные, совсем повылезали из глазниц, опасливо кося то на неподвижное тело охранника, то на черную дыру ствола гуровского пистолета. На лысоватом лбу выступил крупный пот, щеки побледнели и затряслись.

– Стоп, стоп! – решительно возразил Крячко, незаметно подмигивая Гурову. – Мы так не договаривались! Почему по-доброму не попробовать? Узнал меня, Арнольд? Вижу, что узнал. А теперь узнай, милый мой, еще одного человечка. Вот, полюбуйся! И поведай нам, где его можно найти. Зачем, спрашиваешь?

Тут Станислав, не жалея красочных подробностей, изложил Гуселкину разработанную Гуровым легенду.

– А это, – Крячко плавным жестом указал на мрачного Гурова, который «штайр» так и не убирал, держал под носом хозяина кабинетика, – старший в секьюрити моего нанимателя, понял, Арнольд? Крутоват, да? Это еще что! Если бы ты знал, на какие подвиги его ребята способны… У-у! Лучше тебе такого не знать. И ему, видишь ли, желательно поговорить с Виктором Рыжиковым. Лично поговорить, без свидетелей, без лишнего шума и огласки. Чем скорее, тем лучше. Для Рыжикова лучше, но не только для него, для тебя тоже. Иначе с Рыжиковым может случиться большая беда. С тобой – не такая большая, жив ты останешься. Но… Ребята из службы безопасности разнесут вдребезги твой кабак, а он ведь доход приносит, а? Ты же, как я догадываюсь, отошел от ваших мерзопакостных игрищ, тебе и тогда все садо-мазо закидоны по барабану были, ты делец, верно? Потихоньку подгреб "Жиля де Рэ" под себя, наживаешься теперь на сдвинутых извращенцах и прочих разных любопытствующих.

– Бизнес как бизнес, – злобно проскрипел Арнольд, понявший, что прямо здесь и сейчас его не угробят. – Никакого Рыжикова я знать не знаю. И лицо на фотографии впервые в жизни вижу! А за наезд…

По тому, как чуть дернулся его кадык, как по лицу мелькнула неуловимая тень, Гурову стало ясно: им врут.