Анатолий Степанов - Чума на ваши домы. Уснувший пассажир. В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего. Деревянный самовар (пьянки шестьдесят девятого года)

Пристегивая полог, Смирнов насмешливо смотрел на субтильного, одетого с иголочки — клетчатый светлый пиджак в талию, бордовая рубашка, под ней оранжевый шейный платок, темно-серые брюки в обтяжку, узконосые башмаки на каблучке — как бы молодого человека, возраст которого определить нельзя.

— Женичка, — поинтересовался Смирнов, — как ты в таком наряде на лесоповале корячишься?

— Корячусь, как вы изволили выразиться, Александр Иванович, в конторе леспромхоза. Да будет вам известно, я — высококвалифицированный бухгалтер.

— Мне известно, в первую очередь, что ты — высококвалифицированный катала.

— И это при мне, — согласился Женичка. — Как там в Москве? Без меня, забот не имея, королевствует, небось, Вадик Клок?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — огорчил Женичку Смирнов. — Вы, золотые господа, не по моей епархии.

— Надолго к нам? — продолжил светскую беседу Женичка.

— Как карта ляжет!

Мотоцикл рванул с места, а Женичка стоял, смотрел вслед удалявшемуся подполковнику милиции Смирнову и добро смеялся — родного встретил.

— Занятный какой! — криком начал общение при езде Чекунов. — Что он из себя представляет, Александр Иванович?

— Педераст и самый ловкий карточный шулер Москвы Женечка Дановский. А, в общем, паренек неплохой.

— Как так? — удивился Чекунов. — Он же правонарушитель. Он же краплеными картами обыгрывает простых советских граждан!

— Во-первых, не краплеными. У него феноменальная память и сверхъестественная реакция. Этим он и пользуется. А во-вторых, какой прок с простых советских граждан? Женичка шерстит цеховиков, подпольных миллионеров, воров с удачи.

— И много таких вот богатеев?

— Как выражается кинорежиссер Казарян, имя им — легион.

— Да-a, Москва… — вздохнул Чекунов.

— А Нахта? — быстро спросил Смирнов.

— Что может в Нахте произойти? — грустно вопросил Чекунов. — Если бы не лагеря да высланные тунеядцы — допетровская Русь.

Разговаривать было трудно, и они замолчали. Пыль ушла, и мотоцикл осторожно пробирался по влажной тропинке. Спускались к реке. Заводь неожиданно выскочила из-за поворота.

Испанская великая Армада перед походом на не по чину зарвавшуюся Англию — вот что представляла собой флотилия леспромхозовских владельцев средств водного транспорта. Долбленные из необхватных кедрачей пироги, добротно построенные из выдержанных досок распашные лодки, мелко-мелко не то что сидящие, лежащие на воде лакированные скуттера и катера — металлические, красного дерева, пластмасса с алюминием.

Мотоцикл подрулил к длинному причалу, и из домика, стоявшего при входе на причал, полусогнувшись, вышел мужик, старательно делая вид, что он старик. Мужик-старик смотрел только на милиционера. Сурово.

— Ты же вчера здесь был, лейтенант, — возмутился он. — И сказал, что все в порядке.

— Вот товарищ подполковник хочет лично посмотреть и с вами поговорить, Петр Гаврилыч.

— Не вижу я тут никакого подполковника и разговаривать не хочу, — отвернувшись от двух приехавших, он направился к конуре. Но был решительно перехвачен неслабой рукой законспирированного подполковника. Эта рука рывком развернула хранителя плавсредств на сто восемьдесят градусов. Петр Гаврилыч увидел глаза Смирнова и слегка оробел. А скорее всего, не слегка.

— Под старичка-боровичка косишь, козел безрогий? За что срок мотал? Скупка краденого? — Смирнов ждал, когда сторож заговорит. Не дождался. Рявкнул: — Я не слышу ответа!

— В цвет, начальник, — признался сторож Петр Гаврилыч.

— Тогда стой приличнее и честно отвечай на мои вопросы.

— Я лейтенанту все сказал.

— Теперь подполковнику скажешь. В ту ночь все посудины были на месте?

— Я уже говорил. Все на месте. Ровно в двенадцать проверял.

— А позднее?

— А позднее, если что, по шуму бы услышал.

— Как рабочий вариант принимается, что ты сказал правду, — Смирнов еще раз, знал, что устрашающе, заглянул в глаза Петру Гавриловичу. — Которая из этих кастрюль — твоя?

Сторож поморгал, понял, что подполковник понимал под кастрюлями, и указал на привязанную прямо у сторожки ухоженную моторную лодку:

— Вот. Только она не совсем в порядке.

— Пробоин нет в днище? — издевательски вопросил Смирнов. — Бензин в наличии? Мотор стучит? Руля слушается?

— Свечи бы заменить… — промямлил Петр Гаврилович.

— Быстро меняй, и поехали на место преступления.

— Это куда? — фальшиво, делая вид, что не знает куда, удивился сторож.