Нина Васина - Удавка для бессмертных

– Не кричи! – Ева закрыла уши руками. – Почему ты кричишь?

– Потому что больно. Считай секунды между криками. Когда станет меньше шести, будем рожать.

– Где доктор? – шепотом спросила Ева.

– Должен прийти утром. Не успеет.

– Почему ты в сарае?

– Упала здесь. Воды отошли. Попросила никуда не носить. Здесь хорошо, это мое любимое место-о-а-а-а-и-и-и!!

Ева вскочила и выбежала на улицу.

– Кипяченая вода и чистые простыни! – крикнула она.

Илия бежал по двору с белым полотном.

– Сейчас будет вода, – он сунул ей в руки полотно и убежал.

– Сейчас будет вода, сейчас будет вода, – бормотала Ева, задрав длинную юбку и подкладывая простыню под согнутые ноги Сусанны. – Эта корова не пойдет на тебя? Она не бешеная?

– Нет. Она все понимает. Это отличная корова.

– Может, я все-таки перетащу тебя в сторону?

– Не трогай. Спине больно, – Сусанна дышала короткими вздохами и выдохами, словно раненая собака. – Неужели ей тоже было так больно? Какая же я сволочь, бросила Веру… Ну давай, девочка моя… Отойди, я покричу…

– У тебя узкий таз, ты знаешь? Ну почему нельзя привести доктора?

– Его и приведут. Как раз к утру приведут. Хотели здешнюю повитуху позвать, я отказалась. Ни черта по-ихнему не понимаю. Считай секунды!

Ева уговаривает себя собраться, она добросовестно считает секунды и, как во сне, ловит руками ребенка, удивляясь силе, с которой его вытолкнула из себя эта слабая женщина. Ребенок молчит, он весь в скользкой красной слизи, Ева боится его уронить, обхватывает крошечное тельце и чуть приподнимает. Короткий всхлип, как будто его сунули в холодную воду, – и крик.

– Он кричит! – шепчет Ева, рассматривая ребенка. – Он дышит! Он шевелит ручками!

– Кто? – шепотом спрашивает Сусанна.

– Ребенок!

– Кто это-о-о-а-а?! – шепотом кричит Су.

– А! Поняла… Мальчик. Мальчик! Мальчик!

– Врешь, – выдыхает Су. – Покажи.

– Не могу поднять, у него голова болтается. Лежи тихо, я положу его тебе на живот, сама потрогаешь.

Ребенок кричит, набирая голос.

Ева укладывает его на голый живот Су, подвинув, насколько позволяет тянущаяся пуповина. И в тот момент, когда Су дрожащими руками прижимает к себе мальчика, из нее с бульканьем выходит послед. Мальчик замолкает, словно прислушиваясь к телу, из которого он только что вышел.

Дверь открывается. Входит Илия с ножницами.

– Мальчик! – обращается к нему Ева. – Ты слышишь, это мальчик!

– Я знаю, – он умело отрезает пуповину и завязывает конец узелком. Берет чистую холстину, заворачивает ребенка и дрожащими руками поднимает. Бессильная головка свешивается на грудь. Ева охает. Илия идет в угол сарая и опускает ребенка вместе с холстиной в невысокую кадку с водой. Мальчик дергается, но молчит. – Помоги.

Ева подходит и моет ладонью головку.

– Мальчик! – не может успокоиться Ева. – А ты боялась!

– Хочешь улететь отсюда на штурмовике «СУ-25»? – спросила Ева Илию через два дня.

– Нет, – засмеялся Илия и покачал головой. Они сидели у стола во дворе, дул сильный ветер, раскачивая гирлянды цветов у входа в дом и сарай. Уже наутро вместе с доктором пришли женщины с цветами и украшали, украшали…

– Это здесь так принято, если рождается мальчик? – спрашивает Ева.

– Иногда, – уклончиво отвечает Илия.

– Ты грустный? Я же вижу – грустный. Извини.

– За что?

– За то, что не родила тебя, не положила мокрого на живот, ну извини! – срывается на крик Ева, смотрит на свои трясущиеся руки и прячет их за спину.

– Все будет хорошо, – говорит Илия.

– Что будет хорошо? Ты поедешь к своей матери?

– Как-нибудь при случае. Сначала я отвезу тебя домой. Тебе нужно отдохнуть, переменить обстановку. Не хочешь по воде? Под парусом?

– Нет. Хочу быстрей в Москву.

– Ну тогда хотя бы прогуляемся по берегу напоследок?

– Что-нибудь случится, и мы здесь застрянем! Давай я позвоню, и мы улетим!

– Что случится? – тащит ее за руку со двора мальчик. Нет, не мальчик, молодой человек!

– Землетрясение, проверка документов, я ни слова не понимаю…

– Я понимаю. Смотри, какие парусники красивые.

– У меня документы временные, взамен утерянных, меня могут задержать. Пока все выяснится!

– А тот, справа, тебе нравится?

– Нравится! – досадливо отвечает Ева, зацепившись взглядом за странную надпись. – Смотри, по-русски написано… Черная… Роза. Черная роза? – Ева резко останавливается и смотрит, прищурившись. На палубе женщина развешивает стираное белье. – Некрофилка, – шепчет Ева, потом смотрит на Илию. – Ты знал, да? Ты видел ее раньше? Ты специально привел меня сюда?