Аркадий Адамов - На свободное место

— Это вы на работу звонили?

— Ну да! И время сейчас спокойное. Обеды кончились, ужины только начинаются. Могли бы навстречу мне пойти, все-таки член месткома, — не без гордости добавляет она. — Сами выбирали.

— Да-а… — сочувственно тяну я. — Долго вы их уговаривали.

— А я еще маме позвонила.

— И Коле, — в тон ей добавляю я.

Она, улыбаясь, смотрит на меня своими карими бойкими глазами и насмешливо спрашивает:

— А вы откуда знаете? Вы в машине сидели.

— Не трудно догадаться.

— Ну, верно, — она машет рукой. — Звонила.

Как мне хочется взять ее сейчас за руку и, глядя в эти ясные, такие выразительные и веселые глаза, предупредить, удержать ее. Ну, что ты, дурочка, делаешь? Куда ты, шальная голова, лезешь? Ведь бандит твой Коля, самый обыкновенный бандит, понимаешь? Уйди ты от него, пока не поздно. Но я ничего не могу ей сказать. По крайней мере, сейчас. Я только смотрю ей в глаза и вдруг замечаю, как мелькнуло в них сначала удивление, а потом, как мне кажется, тревога. Неужели испугалась? Но не меня же. Я дружески улыбаюсь ей. Теперь уж она сама пытливо вглядывается в меня. И вдруг словно мостик неожиданно возник между нами, мне кажется, мостик взаимной симпатии и доверия. Выразительные, однако, у нее глаза. Я невольно вспоминаю слова Вали по телефону: «Мне ее хвалил человек, заслуживающий полного доверия». И вот сейчас этот мостик, который вдруг возник между нами.

— Договорились? — загадочно спрашиваю я.

Она, улыбаясь, кивает мне в ответ, не сводя с меня глаз.

В этот момент с треском распахивается передняя дверца, и в машину вваливается Леха с большим свертком в руках, и вместе с ним врывается волна холода.

— Трогай, шеф, — хрипит Леха.

И мы снова несемся по улицам Москвы. Заметно темнеет. Но фонари еще не зажглись. Плохо видно. Самое опасное время для пешеходов, да и для водителей тоже. Количество дорожных происшествий в это время, наверное, самое высокое. Тем более что наступил уже час «пик» и машин на улицах становится особенно много. Так что выражение «несемся» я употребил лишь по привычке. Мы двигаемся в сплошном потоке машин короткими, судорожными рывками. Во время одного из таких рывков мы даже проскакиваем на красный свет какой-то перекресток.

На минуту все оживляются. Муза тихо охает, я чертыхаюсь, а Леха одобрительно гудит:

— Молодец, шеф.

Хотя свистка ниоткуда не последовало, наш водитель на всякий случай резко сворачивает в сторону и начинает улепетывать по путанице каких-то незнакомых переулков. Это мне уже не нравится.

В машине мы почти не разговариваем. Все как-то уходят в себя. Воцаряется напряженное молчание, точно каждый из нас с беспокойством чего-то ждет. Ну, мне-то еще есть от чего беспокоиться, а им-то чего? Могли бы и поболтать. Но они же едва знакомы, и болтать им не о чем, тем более при постороннем, то есть при мне. И Леха угрюмо смотрит перед собой, жуя погасшую сигарету. Мы с Музой изредка перебрасываемся пустяковыми замечаниями о погоде и дороге.

Между тем мы уже давно катим по проспекту Мира и вскоре сворачиваем в какую-то боковую улицу. За минуту до этого в полную силу засияли яркие фонари над головой. И улица, куда мы сейчас сворачиваем, тоже хорошо освещена. Водитель легко находит нужный номер дома. Машина останавливается возле высоченной башни.

— Приехали, — говорит водитель.

Леха, сопя, лезет за деньгами. А я поспешно выкарабкиваюсь из машины и оглядываюсь по сторонам. Так и есть! Я как чувствовал. Конечно, ребята нас потеряли. Не могли не потерять в такой обстановке. Эти чертовы рывки из-под светофоров. И тот, последний, на красный свет. Ну, теперь уже все. Теперь они нас не найдут. Это, конечно, осложняет ситуацию.

Я помогаю Музе выбраться из машины. Она улыбается мне. Очень дружески улыбается, с долей кокетства, конечно. Леха все еще возится в машине с деньгами, к тому же ему мешает пакет.

— Я вас сейчас оставлю, — озабоченно говорит Муза. — И так уже опаздываю. Только открою вам квартиру. Вы там подождите. Коля скоро приедет.

— Очень жаль, что вы нас покидаете, — улыбаюсь я. — Женщина всегда украшает мужское общество, даже облагораживает.

Мне и в самом деле жаль, что она уходит. Мне кажется, что без нее мне будет труднее. Положение ведь и без того осложнилось в связи с тем, что ребята нас потеряли. Сейчас они уже, наверное, докладывают по радио о своей неудаче.

И тут у меня неожиданно мелькает одна мысль. А что, если… Ведь положение создалось безвыходное. Без ребят я наверняка упущу Кольку-Чуму. Они же с Лехой после этой встречи снова разойдутся. Да, да, пожалуй, стоит рискнуть. Другого пути я не вижу. Леха все еще возится в машине, и нигде поблизости я не вижу телефона-автомата. И я решаюсь. Однако предварительно спрашиваю Музу на всякий случай: