Алексей Макеев - Одержимый

– Акопов. Руслан Акопов, товарищ полковник. Можно просто Руслан.

Несмотря на то что ничего лишнего они не делали, и все было подчинено единственной цели, подготовка заняла больше времени, чем ожидал Гуров. Они пообедали в воинской части, дождались машины, погрузились и поехали через границу. На границе никаких проблем не возникло, и бородатые абхазские пограничники беспрепятственно пропустили машину с гостями из России на свою территорию. Они даже выделили на всякий случай сопровождающего, который втиснулся на заднее сиденье, поставил между колен автомат и, не произнося ни единого слова, так и ехал до самого Архиповска. У Гурова сложилось впечатление, что этот бравый служака, слегка похожий на лесного разбойника, просто решил под благовидным предлогом наведаться к родственникам. Едва автомобиль пересек городскую черту, как бородач вышел, перекинул автомат через плечо, козырнул, приложив заскорузлую ладонь к черной вязаной шапочке, которая заменяла ему форменный головной убор, и исчез.

Гуров остался в компании двух майоров и сержанта-водителя, который довольно развязно поинтересовался у Дерябина, куда теперь рулить. Офицеры провели небольшое совещание.

– Около двадцати лет назад здесь стояла некая войсковая часть, – объяснил Гуров. – Похоже, архив ее затерялся, поэтому мне хотелось бы увидеть людей, которые что-то про эту часть помнят. Не может быть, чтобы в городе никто ничего не помнил.

– Я-то уж точно не помню, – с сожалением сказал Дерябин. – Двадцать лет назад я еще только в училище собирался поступать, а про Архиповск даже слыхом не слыхивал. Ну а когда сюда попал, то тут уже никакие наши части не стояли. Да, по правде говоря, представляется немного сомнительной сама идея разместить здесь войска. Здесь ни инфраструктуры, ни порта, да ни черта тут нет! Самая настоящая дыра. Одна радость, что у моря.

– А я совсем пацаном тогда был, – мечтательно сказал Акопов. – Это сейчас я заместитель начальника городского УВД, а тогда у нас на уме только танцы-шманцы были, море, само собой, ну и девчата. Махались тогда из-за них!.. Романтика, одним словом. А про военную часть в Архиповске я тоже не помню. Может, и была такая часть, но меня она в то время не волновала. Вот когда тут буча началась, тут уж все, так сказать, наглядно было.

– Это нас как раз не интересует, – заметил Гуров. – У нас интерес узкий. Поэтому, давай, майор, вези нас к твоему свояку. По твоим словам выходит, что он человек более информированный, чем ты. С ним и потолкуем.

– Ну что же, поехали! – вздохнул Акопов и стал показывать водителю, куда ехать. – Совестно московское начальство к таким прохиндеям, как мой свояк, приглашать, а куда деваться? У них тут свои законы.

– Ты не причитай! – сказал Гуров. – Я в твои причитания не верю. Небось, каждый выходной мотаешься сюда самогонку со свояком пить! Мне сейчас никакого дела нет до ваших законов и отношений. Мне след найти нужно, ниточку, понятно?

Смущенный Акопов замолчал. Однако Гуров обратил внимание, что своему «сомнительному» родственнику майор предварительно не звонит, как это обычно принято в таких случаях, а значит, давно уже договорился о визите. Впрочем, Гурова действительно не слишком волновала деятельность неведомого ему свояка. Лишь бы он не был серийным убийцей и не растлевал малолетних. Баловство вроде контрабанды спиртного или больших партий мандаринов Гурова сейчас не смущало. В конце концов, волновать это должно было в первую очередь майора Акопова и того же Дерябина. Но непохоже было, что они сильно волновались. Даже суетливость Акопова выглядела напускной, чем-то вроде подстраховки. Вдруг приезжий останется недоволен, так Акопов всегда может сослаться на то, что предупреждал и извинялся заранее.

Свояк Акопова, которого звали Маратом, проживал на противоположном конце городка среди пышных абрикосовых садов. Но сады эти были пышными в более ласковое время года, а сейчас об этом можно было только догадываться. Пейзаж даже здесь был суровый, в серых и белых красках.

На холодном ветру в глубине двора стоял большой, прочный дом на высоком фундаменте, выложенном из крупного камня. Хозяин, полноватый, приземистый мужчина, в черных брюках и пиджаке поверх черной же водолазки, стоял на крыльце и, не обращая внимания на холод, поджидал гостей. По двору бегали две большие собаки и с десяток детей явно различной национальности. После того, как все поздоровались, Гуров полюбопытствовал, указывая на ребятишек, почтительно столпившихся неподалеку: