Николай Леонов - Дьявол в раю

Мимо прошли Людмил и София, вид у них был довольно потерянный. Вскоре появилась и худая фигура в шляпе. Как приезжий от солнца ни прятался, не уберегся: его веснушчатое лицо пошло красными пятнами. Гуров подумал, что человеку, видимо, солнце совсем противопоказано, посмотрел ему вслед, мгновенно нагнулся, якобы развязалась кроссовка, матюгнулся.

– Фи, милорд!

– Извините, миледи! Понимаешь, сыщик не имеет права поворачиваться вслед объекту. Это закон. Я нарушил, чуть не поплатился. Он тоже повернулся. Хорошо, я успел нагнуться. А то бы получился цирк: один поворачивается, а другой отворачивается. После этого следует только пожать друг другу руки и обменяться визитками.

Появился лейтенант. Он так устал, что его качало.

– Извини, спички есть? – Гуров протянул руку, вложил в ладонь лейтенанта зажигалку, якобы взял ее, чиркнул и прикурил. – Отдыхать. Ложитесь спать до завтрашнего утра.

– А пальма? Ее же наблюдать требуется круглосуточно.

– Выполняйте приказ, лейтенант! – Гуров хлопнул парня по плечу, пошел следом за Марией.

У входа в административное здание они столкнулись с Еланчуком, на лице которого блуждала растерянная улыбка.

– Во-первых, вновь прибывший немец интересовался у администратора автобусом, в котором он якобы забыл очешник. Врет! С утра должен был сто раз хватиться очков. Когда ему сообщили, что автобус вернется лишь через два дня, он не упал лишь потому, что держался за стойку.

– Прекрасно, Юрий, ты умница, – сказал Гуров, хотя пять минут назад понял, что ошпаренный солнцем мужчина скорее всего и есть проверяющий.

– Скажи честно, Лев Иванович, ты любишь Эдгара По?

Гуров неопределенно пожал плечами, ожидая продолжения. Но Еланчук лишь погрозил ему пальцем, сказал иное:

– Тебя срочно просят к Назих-бею, – и не прощаясь ушел.

– Вам обоим требуется психиатр, – вздохнула Мария. – И не разовая встреча, а длительное стационарное обследование. Гуров! – Она тряхнула его за плечо. – Эта лестница идет вверх, тебе необходимо поднять ногу.

– А я писаю и улыбаюсь. Потом снова писаю и снова улыбаюсь, – пробормотал Гуров, опомнился и пояснил: – Реклама детских подгузников по телевизору. Так что мне рано в стационар, я – нормальная жертва.

– В больницах и лежат жертвы. Здоровые люди гуляют на свободе. Ты пойдешь к своему турку, а мне снова сидеть с развеселой компанией? – Мария указала на веранду, откуда доносился русский говор. Через стекло виднелась рыжая шевелюра Екатерины.

– Я быстренько, скажи друзьям, что я упорно дозваниваюсь в Москву. – Гуров проводил Марию до выхода на веранду и пошел в кабинет менеджера.

Господин Назих-бей был в смокинге, отчего казался выше и солидней. Кроме него, в кабинете находился еще один мужчина-европеец в светлом полотняном костюме, тщательно причесанный блондин с официальной улыбкой на губах.

Гуров в шортах, кроссовках и с полотенцем на плече выглядел рядом с ним нелепо. Кроме того, Гуров считал разговор лишним. И хотя безукоризненно владел собой, лицо его было достаточно хмурым.

– Добрый вечер, господа, извините меня за пляжный наряд, – сказал он, совершенно не заботясь о том, понимают его или нет.

Назих-бей кивнул, а незнакомец на приличном русском языке ответил:

– Добрый вечер, господин полковник. Я инспектор местной спецслужбы. Имя у меня для вас сложное, зовите просто – инспектор. Извините, что мы вас побеспокоили.

– Наша жизнь – сплошное беспокойство. Чем могу быть полезен?

– Так вы считаете, что какая-то ветвь наркокартеля решила в отеле создать нечто вроде перевалочного пункта? – Инспектор перевел несколько слов Назих-бею, и Гуров почувствовал, что разговаривают люди равные, что «инспектор» – это маскировка.

– Похоже, так, господин инспектор.

– Передача наркотика уже состоялась?

– Думаю, что да. – Гуров помолчал. – Есть основания полагать… Впрочем, меня это не касается.

– Как я понял, вы здесь на отдыхе и в деле оказались замешаны случайно?

– Простите, но я не замешан ни в каком деле.

– Господин Назих-бей должен вам какие-то деньги? – поинтересовался инспектор.

– Обязательно. Двести сорок долларов. Я заплатил их за информацию.

Инспектор рассмеялся, перевел хозяину, который тоже улыбнулся и достал чековую книжку.

– Извините, господин инспектор, но я платил из своего кармана наличными, – сказал Гуров и встал. – Впрочем, мне надо идти.

– Господин полковник! – Голос инспектора прозвучал начальственно.