Николай Леонов - Пять минут до расплаты

А потом в Тушино убийца сначала стреляет в бедро Зеленскому и только через восемь минут добивает выстрелом в голову. Зачем и кому были нужны эти минуты? Убийце, чтобы узнать шифры сейфа и кредитки, вполне хватило бы двух-трех минут, ну пяти… А может, они о чем-то беседовали как старые знакомые?…

– Лева, я уже поел. Пора в путь-дорогу. Тебе еще план для Орлова надо написать, – потянул его за рукав Станислав. – Ты что, как слон, спишь с открытыми глазами? Я третий раз зову, а тебя словно заклинило.

– Поехали, – очнувшись, согласился Лев Иванович. – План писать.

Однако до плана расследования в это утро у Гурова руки так и не дошли. Едва они с Крячко зашли в кабинет, как зазвонил телефон. Пришло сообщение, что машину Зеленского обнаружили в нескольких кварталах от квартиры хозяина, неподалеку от станции метро «Динамо». Лев Иванович связался по телефону с капитаном Веселовым, который уже должен был закончить возиться с квартирой, и нацелил его вместе с дактилоскопистом на осмотр автомобиля.

Потом позвонили из криминалистической лаборатории и сообщили результаты исследования оружия, из которого убили Тимофея Зеленского. Сравнительная характеристика следов от нарезов ствола и баллистические характеристики подтвердили, что ранее этот «наган» в сводках не проходил. Криминалист от себя добавил, что «наган» много лет хранился в ужасных условиях, в сырости, возможно, в земле. Хотя он и старательно очищен от ржавчины и грязи, однако можно только удивляться, что револьвер не разорвался от произведенных из него выстрелов.

На наружных поверхностях «нагана» никаких отпечатков пальцев не обнаружено. Это говорило о том, что его тщательно протерли перед тем, как бросить на месте преступления. Однако после разборки «нагана» под деревянными накладками на металле ручки обнаружился не очень свежий, не очень отчетливый, но все же различимый след пальца. Отпечаток по просьбе Льва Ивановича криминалисты передали в отдел идентификации для поиска подобного в архивах.

Крячко, как и было запланировано, отправился решать вопросы с судом на получение необходимых для работы с банками постановлений и ордеров. И далее он должен был проверить полученную вчера информацию о счетах Зеленского и снятии денег через банкомат после его убийства.

Ровно в девять Гуров зашел в кабинет Орлова. Генерал был хмур и молчалив. Наверное, он, как и все генералы, хотел, чтобы преступник за прошедшую ночь был пойман и именно к девяти часам утра представлен пред его ясные очи. На худой конец, желал бы видеть Гурова с раненой перевязанной рукой и докладом, что убивец обнаружен и им является известный правоохранительным органам гражданин Петров Петр Иванович, рецидивист со стажем, который в сей момент обложен засадой на «малине» в Марьиной роще, где яростно отстреливается, но скоро будет схвачен героями-милиционерами.

Внимательно выслушав доклад Гурова о реальном положении дел, Орлов отнюдь не повеселел. Более того, подробности ночного мероприятия в квартире Зеленского с участием дипкорпуса дружественной суверенной республики повергли генерала в совершенное уныние. А уж когда Лев Иванович заикнулся о перспективах расследования возможных отношений убитого с поставщиками наркотиков, Орлов сник совершенно.

Пока данная связь была всего лишь туманным предположением, высказанным сыщиками за столом в кафе. Однако версия вполне могла обернуться абсолютной реальностью, на что намекали найденные под кроватью бумаги. А начальнику, чтобы ему служба медом не казалась, иногда следовало и нервы потрепать. Не все ему громкий командный голос отрабатывать на нижестоящих и рапортовать о победах и свершениях. Порой полезно и попереживать вволю совместно с измученными бессонной ночью подчиненными.

– Н-да, вот уж незадача, – задумчиво и тоскливо выдавил из себя Орлов. – Что делать-то будем, Лева? Надо что-то предпринимать. Если то, о чем ты говоришь, правда, может случиться очень большой скандал. А именно этого мы должны избежать. Я же говорил, что дело весьма тонкое, и некоторые заинтересованные товарищи, – генерал вознес глаза к потолку, указывая, где находятся эти «товарищи», – не хотели, чтобы неприятные подробности всплывали наружу. А если еще и пресса пронюхает…

На лице Орлова, когда он произнес слово «пресса», отразилась такая вселенская и всеобъемлющая скорбь, что Гурову стало искренне жаль старого боевого товарища.

– Ну, не волнуйся ты так сильно, Петр, – стал успокаивать Орлова Лев Иванович. – Чувствую, что мы, возможно, еще и покруче дерьма накопаем в личном деле гражданина Зеленского Тимофея, сына Олегова. Ну, не хватайся ты за сердце. Пережили гражданскую, переживем и коммунизм! Да шучу я, шучу.