Евгений Сартинов: Заказ на мента

— На обочине? Ты зафиксировал где? — спросил Сычев.

— Да, как же. Все задокументировали, сняли.

— Если он резко разворачивался, то этот поплавок вполне мог выпасть из салона, — предположил Колодников.

— Если он вообще имеет хоть какое-то отношение ко всему этому, — Астафьев кивнул головой в сторону трупов. Его скептицизм был понят, но Панков высказал общую точку зрения: — Ладно, приобщите его, а там посмотрим, из этой он кучи, или его ворона сюда принесла.

Тут послышался вой сирены, мимо них пролетел кортеж машин. Президент улетел на аэродром на вертолете, а губернатор и его свита возвращались обратно в областной центр. Но, в Железногорск спешили не все. Три солидных, черных «Мерседеса» разных марок свернули в сторону перекрестка на Вознесенку. Представлять владельцев этих машин для присутствующих не было нужды. Глава ФСБ губернии генерал-майор Егор Михайлович Рождественский смотрелся среди них самым спокойным. Выправка бывшего пограничника была безупречной, на красноватом, обветренном лице завзятого рыбака и охотника играла даже легкая улыбка. Не улыбался, зато, генерал-полковник Михаил Андреевич Глухарев, глава ОВД. Худощавое его лицо было строгим, и неприветливым. И уже откровенно психовал главный прокурор области, Игорь Ляшенко, невысокий, полноватый брюнет лет сорока с густыми, черными усами.

— Ну, что, полковник!? Как наши дела? — с ходу обрушился он на единственного среди всех присутствующих человеке в погонах — на полковника Панкова. — Как всегда — по горячим следам задержать преступников не удалось?

Панков только открыл рот, чтобы что-то сказать, но прокурору его слова были не нужны. Его гнев был удивителен хотя бы тем, что за свое место тот мог быть спокоен. На этот пост он был назначен всего неделю назад. Перевели его из Ингушетии, не то с понижением, не то с повышением. Этого так никто из подчиненных и не понял.

— Толку от всех вас, как от козлов в огороде! — продолжал бушевать Ляшенко. — За своих, за своих, и то ответить не можете!

— Ну, будто от ваших орлов много пользы! — Съязвил подошедший сзади Глухарев. — Пока мои опера что-нибудь не нароют, ваши следаки вообще на жопе сидят. Любит ваша прокурорская братва на чужом горбу в рай въезжать.

Глухарев же, наоборот, по мнению многих, засиделся на своем посту и готовился уйти в отставку, так что он не собирался держать язык за зубами.

— Ну, это еще можно поспорить, кто и что больше делает, — огрызнулся прокурор.

Он отвернулся от генерала, и спросил: — Кто тут возглавляет следствие от прокуратуры?

Ольга вышла вперед.

— Исполняющая обязанности прокурора города старший советник юстиции Ольга Леонидовна Малиновская.

Ляшенко скривился так, словно его на халяву угостили жимолостью. От своих угодливых замов он уже слышал, что единственная дочь его предшественника хорошо пристроилась в прокуратуре. Все это было подано в соответствующем виде, так что реакция нового прокурора была однозначной.

— Ах, вот даже как, — пробормотал он. — Ну, что ж, Ольга Леонидовна, посмотрим, соответствует ваша должность и звание вашим истинным способностям. Я утверждаю вас руководителем следственной группы. Егор Михалыч, вы, как, нам своих оперов добавите?

— Разумеется, — согласился Рождественский. — Они уже в пути, я думаю, скоро будут здесь.

Генералы отошли в сторону, к своим громоздким машинам, занялись обсуждением общих проблем, а Астафьев подошел к жене. Та губы кусала от злости.

— Ну-ну, милая, — подбодрил ее Юрий. — Что ты хотела получить после того, как твой папа ушел на пенсию?

— Козел! — пробормотала она. — Я знала, что так будет, но не думала, что так быстро и так грубо. Что называется — кресло еще не остыло.

В это время со стороны беседующий генералов последов окрик Ляшенко: — Эй, Малиновская, иди сюда! Быстро! Бегом!

Эта бестактность вывела из себя даже Астафьева.

— Ну, сука, он у меня дождется! — пробормотал он, и двинулся в сторону генеральской троицы. Теперь уже Ольга, семеня за его спиной на своих высоких каблуках, уговаривала мужа: — Юра-Юра, не трогай его! Черт с ним, Юра.

— Мы сейчас посмотрим, с ним он, или нет, — пробормотал Астафьев. Раздвинув плечами генералов, он вплотную, на полметра подошел к опешившему прокурору, и негромко, но требовательно заявил: — Господин прокурор, вам не кажется, что ваше поведение выходит за рамки норм поведения офицера?

Как-то невольно два других генерала встали с двух сторон, словно отгородив конфликтующих от глаз остальных милиционеров, комитетчиков и прокурорских работников. Сзади все это дело подпирала Ольга Малиновская. Установке этой завесы способствовали и автомобиль Рождественского, высокий «Геленваген», прикрывавшие их всех от глаз работников опергруппы.