Евгений Сартинов - Заказ на мента

— Ну, я думал, что успею. Я был тут недалеко, в Торске, в мэрии.

Из своего убежища выбрался и Колодников. Он посмотрел на тело молдованина, и покачал головой.

— Да, а кто же за вот это будет отвечать? Труп ведь!

— Это случайный выстрел, несчастный случай.

Лицо Зинченко было невозмутимым.

Тут во дворе появился и Паша Зудов. С собой он вел двух слегка ошарашенных старичков.

— Вот, понятые, — сказал он, кивая в сторону ветеранов.

— А пальба то какая была, как на фронте! — восхитился один из них.

— Да, дожили! — подтвердил второй. — При Сталине бы всех тут поставили у стенки и расстреляли, без разговоров!

В это время к дому подкатило еще несколько машин. Это были местные милиционеры. Судя по тому, с каким раболепным видом к Зинченко подбежал их старший по званию, майор, Зина в родном городе по прежнему был большим авторитетом.

— Майор, тут произошло недоразумение. Приехали в штатском милиционеры из Кривова, а сестра подумала, что это бандиты. Вот, мои люди пришли на помощь, открыли огонь, и этого бедолагу убило шальной пулей. Я думаю, это несчастный случай. Оформите тут все, я подпишу, — буквально приказал майору Зинченко.

Потом он развернулся в сторону Астафьева.

— Ну что, пройдемте в дом, поговорим по сути всех ваших проблем.

Зинченко вошел в дом первым, а идущий сзади Зудов успел шепнуть все остальным.

— Они приехали вместе, и по этому Коле стрелял снайпер, из-за забора.

Они все устроились в холле, на первом этаже. Это была обширная комната, довольно скудно заставленная мебелью: всего один большой диван, пара кресел, да массивный, модерновой формы стол в стиле хай-тек. На второй этаж вела крутая лестница, кроме того, там была огороженная перилами площадка, на которую выходили два дверных проема. Оглядываясь по сторонам, Юрий понял, что здесь все было сделано так, чтобы инвалидная коляска не имела никаких препятствий. В доме не было порогов, не было дверей, посредине дома, вплотную к лестничной площадке второго этажа, изрядно уродуя ее интерьер, был устроен лифт. Эта конструкция представляла из себя две железных стенки с полозьями, а сама кабина была открытой площадкой, с двумя дверцами. Это было удобно, коляска могла въезжать и выезжать с любой стороны.

Зинченко устроился в кресле, рукой показал милиционерам на диван. Они устроились все. Хозяйка дома так же села на кресло, с боку.

— Так что вас интересует в этом доме? — спросил Зинченко, закуривая.

Отвечала Ольга.

— Прежде всего, нас интересует внедорожник вашей сестры. Точно такую же машину видели двадцать девятого июня в районе Вознесенских озер.

Зинченко отвечал мгновенно, не задумываясь.

— Мой племянник часто рыбачил в этом районе, и, вполне возможно, что тогда они тоже были там.

— По заключению экспертов именно из такой машины был произведен расстрел милицейского наряда на вознесенском повороте. Если анализ проб резины этого внедорожника даст положительные результаты, то будет ясно, что один из тех людей, кто находился в машине, расстрелял трех милиционеров.

— Хорошо, берите пробы, потом поговорим.

«Гости» переглянулись. Все было слишком просто. Но, почему он так хочет избавиться от них?

— Нам бы хотелось побеседовать с вашим племянником, — сказала Ольга.

Зинченко был готов к этому вопросу.

— Увы, это невозможно. Он инвалид, сейчас у него к тому же грипп. Если начать его допрашивать, то это приведет к ухудшению его состояния и полной парализации.

Неожиданно сверху донесся ломающийся, баритонистый голос подростка.

— И ничего я не болею. Что вам тут всем надо?

Они подняли глаза и увидели черноволосого подростка, сидящего в инвалидном кресле. Темные глаза, худощавое лицо, сами изломанные линии тела — все это смотрелось так болезненно, что Ольга невольно смешалась.

— Ну, ваши близкие запрещают нам разговаривать с вами, — сказала она. — По закону они имеют право.

— Они много чего имеют. А я хочу отвечать только за себя.

Тут Зинченко встал, развернулся лицом к племяннику.

— Успокойся, Саша.

После этого он обратился к милиционерам.

— Мне не хотелось говорить при племяннике, но раз так получилось. Да, двадцать девятого июня они возвращались с рыбалки. На том проклятом перекрестке их остановили менты, начали выбивать деньги. И тогда Николай не выдержал, вытащил автомат и расстрелял всех троих. Горячая кровь, южанин. Я, к сожалению, узнал об этом слишком поздно, буквально позавчера.