— Вить, кто сегодня со мной?
— Следователь — Ширшов. Участковый — Гурт.
Сегодня был первый день работы Буркова. Только вчера он вернулся с женой из Сочи. Резкая смена обстановки — от счастливого безделья к столу оперативного дежурного — не могла не повлиять на его состояние. Отпуск закончился быстрее, чем хотелось, да еще вчера он выяснял отношения с женой по поводу недожаренных котлет. У той, видно, тоже после месяца расслабления притупились кое-какие навыки. В дополнение к этому ее направляли в командировку. А Бурков страшно не любил, когда жена оставляла его одного. Детей у них не было, и отъезд жены означал одиночество, скуку и самостоятельное приготовление обедов и ужинов.
Сейчас он рассовывал дежурные журналы по ящикам стола, и явственно чувствовалась схожесть его настроения с настроением Кравцова. А у того оно было ни к черту. Марк сейчас с удовольствием поспал бы на городском пляже, не думая о жуликах и местах их обитания. Хорошо еще, что смена подобралась толковая, ребята что надо.
— Что, Марк, «Вихрь» продолжается?
— Ага. Ты, кстати, заметил странную тенденцию? О том, что «Вихрь» начинается, объявляют официально и во всеуслышание. А о том, что он закончился, мы узнаем друг от друга через день-другой. Таким образом, происходит наинелепейшая вещь — «Вихрь» никогда не заканчивается. Он всегда только начинается.
— Мне в этом отношении нравятся «федералы». Они честно в эфире признаются, что знают обо всех передвижениях и местонахождениях Басаева и Хаттаба. Им, наверное, нравится, что у нас «Вихрь» и продолжается, и продолжается… Что нового в отделе?..
Дверь в «дежурку» распахнулась, и ввалились Гурт и Ширшов.
— А-а! Смотри, Гурт, Кравцов уже ствол получил! А где «дежурная» папка дежурного опера? Все бы воевал… Нет чтобы ножками, да по территории, да головой подумать…
— Подслушивал? — Кравцов, не глядя на Гурта, засовывал в «оперативку» табельный «ПМ».
— А как же. Я такое пропустить не в силах. Процесс поучения «крутыми» яйцами курицы я пропустить просто не имею права! Кравцов, скажи, почему тебя Лоскутов так не любит?
— Почему не любит? Он меня очень любит.
— По-настоящему? — допытывался надоедливый Ширшов. — Как у взрослых?
Марк вздохнул и устало посмотрел на следователя.
— Ширшов, твоему фэйсу мелькать передо мной еще двадцать четыре часа, а ты мне уже до смерти надоел. Сразу говорю — помогать делать осмотры не буду. Твоя работа. А мы станем своей черной и неблагодарной оперативной работой заниматься.
— Ну, и будем на каждой заявке по три часа висеть…
— А у нас больше восьми заявлений за сутки и не выходит. Тик в тик.
— А отдыхать?!
— Отдыхать дома будешь.
— А ужинать?!
— Жрать сюда приехал?
— Ты мне определенно перестал нравиться, Кравцов. Такое впечатление, что тебе седло на спину положили.
— Все, мальчики по вызову, хватить «тереть». — Бурков оторвал телефонную трубку от уха и положил ее на аппарат. — Заявочка прилетела. Труп на улице Василевского.
— Пошла массовка!.. — обозначил ситуацию Гурт, и опергруппа в полном составе направилась к выходу…
09:21
— Не люблю трупы, — вздохнул Ширшов. Кравцов, выезжая на подобные заявки с этим следователем, постоянно слышал эту фразу. — Душа не приемлет. Марк, а Бурков не сказал, что за труп? Суицид или просто «мотор» остановился у бродяги?
— Нет. Сказал лишь, что около водонапорной колонки лежит, недалеко от киоска.
— Только бы не «криминальный». Про «ножевые» Бурков ничего не пояснял?..
— Да отвяжись ты от меня! Что ты привязался, как репей?! Ты что, рядом не стоял, когда Бурков говорил?! Труп, он сказал, лежит рядом с колонкой! Все!!!
— Нет, Кравцов, — вздохнул Ширшов, — тебе отдохнуть надо. Устал ты, устал… Работа, работа, одна работа. Семьи не видишь…
— Ширшовы еще, как банные листы к заднице, прилипают, — добавил Гурт.
«Уазик», медленно переваливаясь, преодолевал естественные преграды частного сектора. А препятствий было хоть отбавляй. Кучи золы, мусора и разбросанных по дороге досок.
— Твоя территория, Гурт, — заметил Кравцов. — Ты на туземцев когда в последний раз административные протоколы выписывал?
— Я, Марк, каждый день выписываю, только народ здесь проживает с неблагополучных гинекологических древ.
— Ге-не-а-ло-ги-чес-ких, — поправил Кравцов. — А что так?
— Здесь испокон веков живут те, кто сидел, сидит или скоро сядет.
— Тем более. Все карты в руки. Пару-тройку раз свози особо отличившихся в озеленении родной улицы в суд, да пусть там их осудят суток на пять-десять. Сразу зола станет сыпаться из ведер туда, куда положено, а не на середину проезжей части.
Читать дальше