Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Завтра? Извини, пап. Завтра вечером я занята, — сказала Катя, глядя на Игоря.

— Уверен, ты сможешь поменять планы ради отца.

— У меня свадьба, — коротко объяснила Катя.

В разговоре повисла пауза. Игнатьев явно был ошарашен таким ответом и понял его однозначно. Соколовский поставил поднос на край постели и поднял большой палец вверх.

— Что? — наконец переспросил Игнатьев.

— Не бойся. Не моя. Пока что.

— Катя, если ты думаешь, что все шуточки…

— В том-то и дело, пап, что между нами все слишком серьезно. Мне пора бежать. Поговорим позже. Пока.

Аверьянов навытяжку стоял в кабинете Пряникова со смущенным и разочарованным видом. Андрей Васильевич сидел за своим столом, мрачный и раздраженный, устраивая Жеке разнос.

— Это уму непостижимо, что творится, — ворчал Пряников. — Одна, считай, полностью из оперативной работы выпала, теперь и другой намыливается! Медовый месяц, надо же!

— Положено ведь, товарищ подполковник, — сделал Жека слабенькую попытку.

— Кем положено? — сразу вспылил Пряников. — Куда положено? Нет, я тоже не зверь, конечно. Все понимаю. Но месяц!

Жека виновато опустил голову.

— Короче, Аверьянов, — посмотрел на него Андрей Васильевич и сжалился: — Не прямо сейчас и не месяц. Но чемоданы помаленьку собирать можешь.

Жека заметно повеселел и даже заулыбался.

— Куда собрался-то?

— Мы с Ниной еще не решили. Я хочу на Мальдивы, а Нина говорит — уже была, скучно.

— М-м. — Пряников понимающе кивнул: — Да. Дело хорошее. Мы вот с супругой, помню, в Туапсе были…

— Хорошо отдохнули?

— Ага, как в сказке. Почти весь месяц дожди, мы снимали у одной бабки домик, крыша протекала… А нам с женой было все равно. — Пряников вздохнул, потом снова посмотрел на Аверьянова: — Чего стоишь? Иди плавки покупай! На Мальдивах небось дождя не будет.

Соколовский перестал целовать Катю и повернулся на бок снова в поисках телефона. Что за настырный абонент, который звонит третий раз подряд, видя, что ему не отвечают.

— Майк? — Соколовский удивился, полагая, что этот номер он давно уже удалил. — Слушаю.

— Игорь, мне нужна помощь! — взволнованным голосом заговорил Майк. — У меня машину угнали!

— Звони в полицию, — посоветовал Соколовский.

— Там одни мудаки сидят! Второй день говорят: ищем, а я же чувствую, что ни хера не делают! Тачка новая, «Бентли»…

— Майк, от меня конкретно что нужно?

— Ты же сам мент! Ну позвони, кому надо, пусть отнесутся с пониманием! Объясни там, кто я! Ведь не у быдла какого-нибудь «жигуль» сперли!

— Извини. Не мой район.

— Ты охре…

Соколовский нажал отбой и бросил телефон на кровать. Повернувшись с улыбкой к Кате, он небрежно сказал:

— Извини. Один модный фотограф. Очень нервный тип.

Телефон снова начал настырно трезвонить. Соколовский, не меняя снисходительного выражения лица, дотянулся до него и ответил, глядя на Катю:

— Майк, твое счастье, что я с девушкой и не могу тебя обматерить…

На этом месте Игорь поперхнулся и стал серьезным:

— Извините, Андрей Васильевич. Слушаю. Понял. Буду через двадцать минут.

— Не фотограф? — засмеялась Катя.

— Труп в лесополосе нашли, — надевая штаны и застегивая ремень, ответил Соколовский.

Чтобы не мешать эксперту, оперативники пока не стали подходить к трупу. Но даже с расстояния в несколько метров было видно, что это девушка. Соколовский смотрел на автотрассу, где проносились машины. Едут, и никто даже не подозревает, что вот здесь, в нескольких десятках метров от шоссе, закончилась жизнь человека, которому бы еще жить и жить. Жека что-то снова пытался сказать о своих сомнениях и предстоящей свадьбе, но вовремя понял, что не время и не место.

Наконец к ним подошел Илья, держа перед собой пакет с деньгами и студенческим билетом.

— Задушена, — уверенно заявил эксперт. — Двух мнений быть не может.

— Городецкая Юлия, — прочитал Королев в студенческом билете. — Деньги были в карманах, так что ограбление сразу исключаем.

— Убили не здесь? — спросил Соколовский, осматривая снег вокруг тела. — Вокруг никаких следов борьбы.

— У покойной оборвано несколько пуговиц на одежде, — подсказал Илья. — Что немного странно.

— А чего странного? — спросил Жека.

— Ну, если предположить, что убийца пытался ее задушить, а она сопротивлялась, то пуговицы рвать ей ни к чему. Если же предположить, что пуговицы оторваны в попытке раздеть жертву, то странно, что дело на пуговицах и закончилось. Больше добавить пока нечего. Посмотрю в лаборатории, нет ли следов под ногтями жертвы.