Игорь Яснов - Мажор. Возврата быть не может

— Что тебе опять надо?

— Зря вы меня не воспринимали всерьез, Аркадий Викторович, — сказал Соколовский, глядя в папку и перебирая в ней документы.

— Я и сейчас не воспринимаю, — сухо ответил Игнатьев.

— И миноритариев своих вы тоже не воспринимали всерьез. Это весьма недальновидно, Аркадий Викторович. И вам придется за это заплатить, — ответил Соколовский и под встревоженными взглядами партнеров Игнатьева стал выкладывать перед ним на стол бумаги.

— Судебный иск, — комментировал он документы. — Двадцать девятого сентября две тысячи тринадцатого года при продаже акций господина Михайлова в результате манипуляций оценкой цена сделки была занижена втрое относительно справедливой, реальной цены. Вот еще один. Десятого марта две тысячи пятого года, совершая крупную сделку с производителями молочной продукции, вы не поставили в известность миноритариев и детали сделки разглашать отказались. Хотелось бы знать почему? Вот третий иск — аналогичный первому, все от жадности.

Игнатьев сидел молча, не глядя на документы, которые ему предъявлял Соколовский.

— Не буду утомлять вас перечислением всех исков, пусть это делают ваши юристы, вы им за это деньги платите. Но у меня несомненный роял флэш. — С этими словами Соколовский остальные документы выложил на стол веером, как игральные карты.

— Ты серьезно думаешь, что можешь выиграть суд хотя бы по одному иску? — равнодушно спросил Игнатьев.

Соколовский не ответил и, повернувшись, пошел к выходу. Он услышал, как Игнатьев смахнул со стола ворох бумаг. Наверное, это были те документы, которые он ему только что вручил.

— И об этом вам лучше спросить у юристов, — у самой двери сказал Соколовский. — Они-то точно серьезно думают.

Несмотря на то что была уже ночь, Катя ответила сразу.

— Только не говори, что ты опять собрался ночевать у моего дома, — сказала она в трубку, едва узнав голос Игоря.

— Нет-нет. Мы же договорились — созвон. Вот я и звоню. И поскольку сейчас не три ночи, жду тебя через полчаса возле кинотеатра.

— Игорь, — Катя улыбнулась, — сегодня я устала.

— Завтра? — мгновенно отозвался Соколовский.

— Завтра, завтра. — Катя вздохнула: — Завтра тоже дурдом. Может, я сама тебе позвоню?

— Тогда давай так. Я сейчас отключусь, а ты мне сразу перезвонишь. Сама, разумеется.

— А ты упрямый, — заметила Катя не то с одобрением, не то с раздражением. Но отступать Соколовский не любил:

— Что ты. Просто не принимаю отказов. Отсчет пошел — кладу трубку!

Он сидел в машине и думал, что он идиот, что Катя конечно же не перезвонит ему. Игорь посмотрел на телефон, и только теперь до него дошло, что зарядка в аппарате кончилась.

Катя сидела на полу, разложив листы ватмана с эскизами нового квеста. Она не глядя нащупала телефон, взяла его и набрала номер. «Абонент временно недоступен». И тут неожиданно раздался звук дверного звонка. Сомнений в том, кто это мог быть, не оставалось.

— Первый ряд, как ты просила. — Соколовский продемонстрировал билеты.

— Как я просила? — Катя сделала большие глаза. — Я люблю последний.

— Я купил все. Выбирай любой. — Соколовский раскрыл веером пачку билетов.

А потом они сидели в пустом зале и целовались, не глядя на экран. Весь фильм. Фильм кончился, и они снова целовались. Сначала в коридоре на выходе из зала, потом на ступенях кинотеатра. Потом уже в машине. Вика смотрела на них из такси, глубоко откинувшись на спинку заднего сиденья, чтобы Соколовский ее случайно не заметил.

— Поехали, — сказала она водителю, сдерживая слезы.

Королев сидел в своей машине совсем рядом и видел, как Вика кусает губы, глядя на Мажора и его пассию. Он стиснул руль так, что пальцы побелели.

— Да, он уже здесь, — приложив руку к гарнитуре на голове и глядя на стоявшего перед ним Королева, ответил охранник. — Пошли.

Игнатьев сидел в своем кабинете, склонившись над бумагами. Что-то он подписывал, что-то просто откладывал в сторону. Когда охранник ввел в кабинет Королева, Игнатьев сделал знак рукой: свободен.

— Здравствуйте, господин Королев. — Игнатьев откинулся на спинку кресла и стал разглядывать полицейского. — Почему-то я не удивлен вашему визиту. Садитесь.

Даня уселся, усердно демонстрируя собственную независимость, но это у него плохо получалось.

— Нас с вами кое-что объединяет, — заговорил он. — Мне тоже мешает Соколовский.

— Допустим.

— Вы богаты. А мне как раз нужны деньги.

— И? — холодно спросил Игнатьев.