Майкл Коннелли - Эхо-парк

Босх был в курсе того, что происходит в состязании между Уильямсом и О'Ши, потому что в этом году, против обыкновения, следил за местными выборами. Правда, интересовали его выборы в городской совет. В тамошнем жарком соперничестве он поддерживал кандидата Мартина Мэйзела. По правде сказать, депутат Мэйзел занимал место в городском совете вот уже три срока и представлял Уэст-Сайд, находящийся далеко от места проживания Босха. Да и в целом пользовался репутацией виртуозного политикана, который дает кулуарные обещания и ориентируется на большие деньги, в ущерб интересам собственных избирателей. Тем не менее Босх щедро пожертвовал на его избирательную кампанию и очень надеялся на успех. Дело в том, что соперником Мэйзела являлся бывший заместитель шефа полиции, некий Ирвин Р. Ирвинг, и Босх был готов сделать все, лишь бы увидеть Ирвинга проигравшим. Как и Габриэл Уильямс, Ирвинг обещал реформы, и темой его предвыборных речей было полицейское управление Лос-Анджелеса. За время службы в полицейском управлении Босх множество раз схлестывался с Ирвингом. И теперь не желал видеть этого человека заседающим в городском совете.

Предвыборные сводки новостей, которые почти ежедневно публиковались в «Лос-Анджелес таймс», помогали Босху держаться в курсе борьбы между Мэйзелом и Ирвингом, ну а заодно – и в курсе поединков других кандидатов. Поэтому он знал все и о битве Рика О'Ши. Прокурор подкреплял предвыборные амбиции громкими заявлениями и сенсационными судебными делами, рассчитанными на демонстрацию своего опыта и профессионализма. В прошлом месяце делал ставку на предварительные слушания по делу Рейнарда Уэйтса, всячески используя их в броских газетных заголовках и громких эфирных новостях.

Рейнарда Уэйтса, ныне обвиняемого в двойном убийстве, остановила дорожная полиция поздней ночью в Эхо-парке. На полу его мини-фургона патрульные заметили мешки с мусором, из которых подтекала кровь. Дальнейший осмотр обнаружил в мешках части тел двух женщин. Если существовало когда-либо первоклассное, стопроцентно выигрышное, сенсационное дело для претендента в окружные прокуроры, чтобы с его помощью завладеть вниманием СМИ, то дело Мусорщика из Эхо-парка, бесспорно, являлось именно таким.

Однако загвоздка состояла в том, что на данный момент пресса как раз получила временную передышку. После предварительных слушаний дело Уэйтса перешло в стадию подготовки судебного процесса, а поскольку преступление тянуло на смертный приговор, то и сам процесс, и прилагающаяся к нему новая шумная кампания в СМИ ожидались не ранее чем через несколько месяцев. А самое главное – уже точно после выборов. Поэтому О'Ши требовалось что-нибудь свеженькое, дабы вновь завладеть вниманием масс-медиа и не дать интересу угаснуть. Босху оставалось лишь гадать, что же кандидат затевает с делом Жесто.

– Как ты думаешь, Жесто может быть связана с Уэйтсом? – спросила его Райдер.

– В 1993 году ни разу ничего похожего не всплывало. Ни его фамилии, ни Эхо-парка. – Зазвонил телефон, и Босх торопливо снял трубку: – Отдел нераскрытых убийств, детектив Босх. Чем могу быть полезен?

– Это Оливас. Приносите файл сюда, на шестнадцатый этаж, в одиннадцать. Встретитесь с Ричардом О'Ши. Вы в игре, Лихач.

– Мы придем.

– Погодите минуту! Какого черта означает «мы»? Я имел в виду: вы с досье.

– У меня есть напарница, Оливас. Я буду с ней.

Не попрощавшись, Босх положил трубку. Бросил взгляд на сидящую за столом Райдер:

– Мы идем туда к одиннадцати.

– А как быть с Матарезе?

– Мы это решим.

Несколько секунд он раздумывал, потом встал и подошел к запертому картотечному шкафу позади своего стола. Вынул папку с делом Жесто и принес туда, где сидел. Со времени своего возвращения к работе после отставки – а уже год миновал – Босх изымал дело Жесто из архивов трижды. Заново вчитывался в него, делал несколько телефонных звонков и визитов, разговаривал с людьми, с которыми столкнулся при расследовании тринадцать лет назад. Он делал это по собственному почину. Райдер знала о старом деле, о том, как много оно для Босха значило, и не мешала напарнику работать над ним, когда не было ничего срочного.

Но увы, ничего не выходило из этих усилий. Ни ДНК, ни отпечатков пальцев, ни намека на местонахождение Мари Жесто – хотя детектив по-прежнему не сомневался, что она мертва, – и никакой ниточки к ее похитителю. Босх давил на одного человека, который больше всех подходил на роль подозреваемого, но ничего не добился. По-прежнему удавалось проследить передвижения Мари Жесто только от ее квартиры до супермаркета, но дальше след терялся. Да, ее машину нашли в гараже комплекса «Хай-Тауэр», но не было возможности подобраться к человеку, который ее туда поставил.