Майкл Коннелли: Эхо-парк

– Фредди Оливас, – услышал он в ответ. – Отдел убийств северо-восточного участка. Я сейчас в архиве, разыскиваю одно досье, и мне сказали, что вы уже забрали его под расписку.

Босх молчал, отвлекаясь мыслями от дела Матарезе. Он не был знаком с Оливасом, но фамилия звучала знакомо. Интересно, в связи с чем? Что касается взятого из архива дела, то нынешняя работа Гарри Босха как раз и состояла в ревизии старых нераскрытых дел; нередко благодаря новейшим достижениям криминалистики появлялся способ их раскрыть. В любой конкретный момент у них с Райдер могло находиться в работе до двадцати пяти архивных дел.

– У меня на руках множество досье из архивов, – сказал Босх. – О каком речь?

– О деле Жесто. Мари Жесто, 1993 год.

Босх почувствовал, как внутри что-то сжалось. Так случалось всегда, когда он думал о Жесто, – даже сейчас, по прошествии тринадцати лет. Перед его мысленным взором возникал образ одежды, аккуратно сложенной на переднем сиденье машины.

– Да, это досье у меня. А в чем дело?

Уловив изменение в его голосе, Райдер подняла голову от бумаг, и от Гарри это не укрылось. Их столы располагались рядом, в нише, причем таким образом, что напарники сидели лицом друг к другу.

– То дело было довольно зыбкое, – продолжил Оливас. – Почти никаких зацепок. Но оно соотносится с расследованием, которое я веду теперь, и обвинитель хочет просмотреть старые материалы. Не мог бы я подскочить к вам и забрать эту папку?

– У вас есть подозреваемый, Оливас? – Последовала заминка, а Босх продолжил: – Кто обвинитель по вашему делу?

Снова молчание. Босх решил не сдаваться.

– Послушайте, Оливас, дело Жесто находится в работе. Я им сейчас занимаюсь и имею подозреваемого. Если у вас что-нибудь затевается, тогда и я в этом участвую. В ином случае не отвлекайте меня, и всех вам благ.

Он уже собрался положить трубку, когда Оливас наконец решился. Дружеский тон исчез из его голоса.

– Послушайте, мне надо сначала сделать один звонок. Я перезвоню.

И он дал отбой, даже не попрощавшись. Босх посмотрел на Райдер.

– Мари Жесто, – произнес он. – Ведомству окружного прокурора понадобилось это досье.

– Дело закреплено за тобой. А кто звонил?

– Парень из северо-восточного участка, Фредди Оливас. Знаешь такого?

– Лично не знаю, но слышала. Он ведущий детектив по делу Рейнарда Уэйтса. Слышал о нем?

Теперь Босх сообразил, откуда ему знакома фамилия детектива. Дело Уэйтса было громким, что называется, получившим широкий общественный резонанс. Оливас, вероятно, расценивал его как подарок судьбы, билет на заветное шоу. Иерархически полиция Лос-Анджелеса была поделена на девятнадцать участков, каждый со своим детективным отделом. Отделы убийств работали над менее сложными и запутанными делами, чем элитные подразделения отдела ограблений и убийств при штаб-квартире, в Паркер-центре. Одной из таких высококвалифицированных групп являлся отдел нераскрытых убийств. Поэтому детективы на местах рассматривали свои должности как ступеньки на пути по карьерной лестнице – в элитные группы центра. Это и было то самое, вожделенное шоу. Босх понимал: если интерес Оливаса к делу Жесто хотя бы отдаленно связан с делом Уэйтса, то он будет ревниво оберегать свою деятельность от вмешательства центрального отдела убийств.

– Он не сказал, что у него за планы? – спросила Райдер.

– Еще нет. Но это, видимо, нечто. Он даже не сообщил, какой прокурор занимается делом.

– Рикошет.

– Что?

– Рик О'Ши, – произнесла она уже более разборчиво. – Обвинитель по делу Уэйтса. Сомневаюсь, что Оливас ведет еще какое-нибудь расследование. Они только что закончили с предварительными слушаниями и теперь держат курс на основной судебный процесс.

Босх размышлял, взвешивая возможности. Ричард О'Ши возглавлял при ведомстве окружного прокурора отдел обвинений по особым делам. Он был крупной шишкой и неустанно рос дальше. После того как весной ныне действующий окружной прокурор объявил, что не станет выставлять свою кандидатуру на переизбрание, О'Ши, в числе еще нескольких прокуроров и юристов со стороны, не входящих в ведомство, зарегистрировался кандидатом. Он успешно прошел предварительные выборы, набрав большинство голосов в свою пользу, но не набрав все же абсолютного большинства. Последний тур, с участием двух кандидатов, имеющих наибольший рейтинг, выливался в более жесткие гонки, однако О'Ши по-прежнему котировался высоко. Он пользовался поддержкой уходящего в отставку нынешнего окружного прокурора, знал эту должность вдоль и поперек и имел завидный список выигранных крупных дел – достоинство явно редкое в ведомстве за последние десять лет. Его конкурента звали Габриэл Уильямс. Тот не принадлежал к корпорации. И хотя одно время работал прокурором, но вот уже два десятилетия занимался частной юридической практикой, фокусируясь преимущественно на защите гражданских прав. Уильямс был чернокожим, а О'Ши – белым. Он баллотировался под флагом программы контроля и реформирования деятельности правоохранительных сил округа. Хотя члены избирательного лагеря О'Ши изо всех сил старались высмеять эту предвыборную платформу и подвергнуть сомнению профессиональную пригодность Уильямса для столь высокой должности, было ясно, что его положение человека со стороны и программа реформ пользуются успехом у избирателей. Борьба обострялась.