Фредерик Молэ - Седьмая жертва

— Беременна?! — воскликнул Нико. — Можешь мне сказать срок?

— Приблизительно месяц, — ответила Армель. — Берем плаценту и амниотическую жидкость на анализ. Лаборатория сможет приступить к выяснению отцовства на основании анализа ДНК.

Нико вздрогнул.

— Следующий этап: исследование головы, — продолжала диктовать профессор Вилар. — Поднимаю веко: роговая оболочка белесая, но еще можно различить коричневую окраску. Вокруг рта имеются следы эфира — значит, он ее сначала усыпил. Выявляются следы липкого вещества на губах и вокруг головы — кричать она не могла. Теперь тебе известно, каким образом жертва была обезврежена. Под волосами нет никаких следов ушибов. Делаю надрез на коже от одного уха до другого и вскрываю черепную коробку… Ну вот, теперь могу приступить к осмотру мозга для выяснения, не образовались ли здесь сгустки крови.

Армель Вилар закончила вскрытие.

— Я буду у прокурора в одиннадцать, — объявил Нико.

— Заключение о вскрытии будет у него на столе. Копию я тебе отправлю мейлом. Описание нанесенных ранений, результаты токсикологических и серологических анализов, стадия беременности, заключение и соображения о причинах и времени смерти, вид оружия…

Информация исчерпывающая. Нико вышел на улицу в полном ужасе. Мари-Элен Жори ждала ребенка. Невероятно! Он представил себе собственного сына, Дмитрия, крепкого четырнадцатилетнего подростка… Какое счастье иметь детей! Нико втянул в себя воздух — вверху живота проснулась тупая боль — и скривился. Он снова представил себе доктора Дальри и тут же захотел, чтобы она была рядом. Она смогла бы отвлечь его и заставить забыть все эти мрачные истории.

Снова зазвонил мобильник: это была Таня.

— Почти полночь, Нико! — послышался взволнованный голос сестры. — А я была уверена, что смогу услышать тебя только по мобильному!

— День был не из легких… Скоро буду дома.

— Мог бы позвонить, когда выходил из больницы.

Нико рассмешил этот материнский тон. Таня была на два года младше и типично по-женски его защищала. Что он будет без нее делать?

— Прости. У меня действительно не было времени.

— Ну а я все равно знаю, что тебе сказали. Алексис разговаривал с доктором Дальри.

Прежде всего Алексис Перрен был его зятем, а иногда и его врачом-терапевтом.

— А как быть с медицинской тайной? — Нико попытался подначить сестру.

— Можешь наябедничать мамочке, — смеясь, парировала удар Таня.

Их мать, Аня Сирски, русская по происхождению, бежала вместе с родителями из родной страны в 1917 году и с наслаждением культивировала все русское. Была только одна незадача: она вышла замуж за некоего господина Сирски, поляка, родители которого уже давно обосновались во Франции. Ее русские предки, наверное, в гробу перевернулись, — чтобы русскую угораздило выйти замуж за поляка! Эта высокая стройная женщина, со светлыми, отливающими серебром волосами и прозрачными голубыми глазами, обладала сильным характером и, следуя классической славянской традиции, стала актрисой: от смеха к слезам она переходила в мгновение ока.

Обожая Грибоедова, Пушкина, Лермонтова и Гоголя, она могла часами декламировать строки своих любимых авторов; всю жизнь, как он себя помнил, она читала своим хрипловатым голосом, который было невозможно спутать ни с каким другим, эти стихи. Нико расплылся в улыбке при воспоминании о матери — она была похожа на героиню какого-нибудь романа, и румянец у нее пылал во всю щеку.

— Хотя бы в среду позвони мне, когда получишь результаты фиброскопии. Не забудь: я твоя сестра, а значит, я должна о тебе заботиться. Кто еще этим займется?

Таня никогда не забывала упрекнуть его в том, что он становится убежденным холостяком.

— А ты знаешь доктора Дальри? — спросил он как бы между прочим.

— Она училась вместе с Алексисом на медицинском факультете, они и сейчас общаются. Почему ты спрашиваешь?

— Просто так.

— «Просто так»… Ни за что не поверю. Во-первых, потому, что я тебя знаю и ты обычно не задаешь бесполезных вопросов. Во-вторых, ты мой брат, и я все еще надеюсь, что ты полюбишь какую-нибудь женщину…

— Таня! Не придумывай! Я просто хотел удостовериться, что попал в хорошие руки.

— Лучшие! Ты же знаешь Алексиса! Ты в четверг можешь прийти к нам на ужин?

— Думаю, да. Только избавь меня от всяких дамочек, которых ты для меня разыскиваешь.

Сестра шумно вздохнула.

— Ладно, — сказала она обиженным тоном. — Иди спать. И позвони мне в среду!