Джон Кризи - Инспектор Вест возглавляет расследование

— Меня гораздо больше заботит, как раздобыть неоспоримые улики против Поттера, — сказал Роджер, — такие, чтобы самое сердобольное жюри вынесло вердикт «виновен». Правда, теперь это уже не особенно трудно. От всего сердца надеюсь, что Петри не умрет, нам необходимы его показания. Мейзи-то определенно поправится, а под нажимом она быстренько расколется. Да и Хотебай не поскупится на подробности.

Он замолчал, проглядывая оставшиеся бумаги. В них имелись замечания в его и Марка Лессинга адрес, в которых можно было прочитать между строк, что они проявили излишнюю настойчивость и любознательность. А на последнем листке было сказано:

«Скажите Трэнсому, что эти бумаги взял Лессинг».

— Будь я неладен! — воскликнул Марк. — Так вот почему они обыскивали мою квартиру. Поттер столкнул нас с Трэнсомом и Хотебаем. Трэнсом прекрасно подыгрывал, он забрал к себе бумаги… Постой, а не мог ли Трэнсом оказывать давление на Поттера?

— Сомневаюсь, — покачал головой Роджер, — здесь ничто не указывает на то, что его подталкивают. Он начал с Прендергастов, потом перекинулся на предприятие Харрингтона и увидел возможность добиться контроля и над «Мечтой», и над Харрингтоном. У него было сколько угодно козлов отпущения. Для начала Хотебай и Трэнсом, Мейзи, Клей и Браун, Петри… И все время он играл с огнем.

— Не забывай про Конроя, — напомнил Марк. — Этого человека мы не видели. Но на этот раз они от нас не ускользнут, верно?

— Тех, кого упустит гилдфордская полиция, выловят бойцы Гражданской Обороны.

Зазвонил телефон, значит, линию восстановили. Роджер поднял трубку. Раздался возбужденный голос гилдфордского сержанта:

— Мистер Лэмпард поручил мне позвонить вам, сэр. Миссис Прендергаст заговорила. Ей позвонил Поттер. Сегодня вечером Поттер находился в доме.

— Именно это мы и хотели узнать, — сказал Роджер. — Как мистер Лэмпард?

— Утром он поедет в Делавар. Он интересуется, не могли бы вы с ним там встретиться в восемь часов?

— Непременно буду, — обещал Роджер.

Повесив трубку, он сказал:

— Итак, Поттера мы возьмем. На этот раз он так солидно влип, что ему будет не отвертеться. Этого мне больше всего хотелось. Есть еще одна хорошая новость: Лэмпард не так серьезно травмирован… Сейчас половина второго. Пора лечь вздремнуть, а то…

Снова зазвонил телефон:

— Черт бы их всех побрал! Житья теперь не дадут.

Марк поднял трубку.

— Это вы, Лессинг? Хорошо… Я поймал вашего тощего мерзавца, — сообщил лейтенант Гражданской Обороны.

— Вы серьезно?

— Да, я всегда серьезен. Он пытался выбраться из дома, который находится за этим «Гейблз», может быть, слышали? Ну, а мы его проследили, тогда он вернулся назад, чтобы спрятаться. Я всех своих ребят разместил сплошной цепью, так что теперь и мышь оттуда не проскочит. Но, как говорится, чего только не бывает. Так что поскорее приезжайте со своими полицейскими дружками.

На фоне звездного неба появилась громоздкая фигура в надвинутой на лоб фуражке.

— Еле дождался! — пожаловался офицер отряда Гражданской Обороны.

Роджер внимательно всматривался в очертания «Гейблза»: изломанная линия крыши с призмами труб, поднимающимися к небу, три островерхих конька, венчающих фасад здания.

— Новости есть?

— Никаких. Но он здесь, не сомневайтесь. Надеюсь, — с надеждой в голосе продолжал лейтенант. — Вы, наверное, захотите, чтобы мои ребята оставались на часах на тот случай, если он снова попытается улизнуть? С вами много полицейских?

— Трое или четверо. Недостаточно, конечно. Я рассчитываю на вашу помощь. Одни мои люди в таком «замке» просто потеряются.

— Замечательно! — обрадовался лейтенант. — Бард, вот работа для тебя и Симпсона.

Двое людей вышли из-под тени густых деревьев.

— Идемте со мной, сэр, — сказал один из них.

Произошла небольшая заминка, пока Роджер расставлял по местам четырех гилдфордских полицейских, подобранных им по дороге к «Гейблзам»… Тишина ночи ничем не нарушалась. Люди отдавали распоряжения шепотом. Роджер как-то сразу поверил, что это уже завершающая операция. Поттер находился в этом доме, все выходы для него были отрезаны, за каждым кустом притаились бойцы Гражданской Обороны, которым страшно хотелось отличиться и доказать, что они делают серьезное дело, а не играют в игрушки. Мейзи его «продала». Ее показания плюс содержание найденных документов — это были неопровержимые улики.