Джон Кризи - Инспектор Вест возглавляет расследование

— Нет, конечно. Но ведь этот человек мог полагать, что я это сделал. Кто знает, не имеет ли эта вещь для него колоссального значения?

— Гадание на кофейной гуще, — недовольным голосом проворчал Роджер, подавляя зевок, — мы поставили возле твоих дверей постового, чтобы ты мог как следует выспаться, не опасаясь никаких сюрпризов.

— Я ничего не боюсь, — заявил Марк, — но пару часиков спокойного сна мне и правда необходимы.

— Вот и прекрасно. А утром ты сумеешь нанести визит Габби Поттеру. Если ты так сделаешь, он поймет, что ты связываешь ночной грабеж с его персоной. Возможно, что ты подметишь любопытную реакцию…

— Нет, не надо! — испугалась Джанет.

— Замечательная мысль, — сразу загорелся Лессинг. — Он тоже знает, что я помешался на деле Прендергастов. Так что если у него имеются какие-то планы в отношении их денежек, мы живенько это выясним.

— Ты в самом деле считаешь, что он прав? — спросила Джанет у Роджера, когда они возвращались на машине домой.

— Если Поттер причастен или если трое Прендергастов были действительно убиты, тогда Марк смутит чей-то покой. А коли ему удастся еще и напугать это лицо, то в спешке они могут наделать глупостей. Марк, кроме того, может позволить себе то, что недоступно для Ярда. Однако не спрашивай у меня, считаю ли я Марка правым в его подозрениях по поводу Поттера.

В то время, когда Роджер и Джанет ехали домой, мистер Габриель Поттер, адвокат и присяжный поверенный, сидел на широкой никелированной кровати с четырьмя шарами в просторной комнате с высоким потолком в большом и удобном доме на окраине Лондона, слушая по телефону то, что ему говорили грубым низким голосом:

— Там нет ничего-ничегошеньки, гавернор. О вас ни полсловечка. Я прочел чего он там понаписал про Прендергастов. Одни догадки, ничего путного. Я сфотографировал все листочки, меня чуть было не застукали, так я сильно завозился. Пленку пришлю утром. Другого там просто не было, в этом я не мог ошибиться.

— Верю, что нет, — сказал Поттер.

У него все было какое-то мелкое: черты лица, фигура, голос.

— Я хотел бы получить эту пленку как можно скорее, пожалуйста. Спокойной ночи.

Он положил на место трубку, выключил свет и юркнул под одеяло. Как правило, он засыпал в то самое мгновение, когда его голова касалась подушки. Но сегодня он был обеспокоен, его мучили тревожные мысли.

А в это время Клод Прендергаст все еще беспокойно метался в кровати. Ему мешали звуки, к которым он никак не мог привыкнуть: могучий храп супруги на соседней постели. Она то и дело начинала что-то громко говорить. Клоду казалось странным и не совсем правильным, что в одной с ним комнате спит женщина. Мысли и размышления о Мейзи отнюдь не способствовали успокоению Клода. Он и сам не вполне понимал, как это он на ней женился, но он еще не достиг той стадии, когда его начнет терзать сожаление, почему в свое время он не проявил достаточно твердости.

Мейзи дважды очень громко повторила:

— Интересно знать, нашел ли он их? Интересно знать, нашел ли он их?

Потом она тяжело перевернулась на другой бок, причем от ее веса разом застонали все пружины в матрасе, и затихла.

Джанет Вест проснулась первой, потянулась и залюбовалась профилем Роджера. Он лежал на спине, губы у него были тесно сжаты, выглядел он до неправдоподобия красивым. Было время, когда она сомневалась, может ли красивая внешность сочетаться со здравым смыслом, острым умом и покладистым характером. В Роджере все это великолепно уживалось. Единственная ее претензия к нему заключалась в том, что он слишком ревностно относился к своей работе. А иногда и слишком серьезно воспринимал Марка…

— И, однако же, эти двое иной раз меня пугают, — призналась Джанет. — Как это Марк называет? «Предвиденьем, предчувствием…» Вчера вечером, к примеру. Что заставило Роджера чуть ли не ночью лететь к Лессингу?

Повысив голос, она спросила:

— Может быть, тебе известно что-то такое, чего не знаю я?

— Э-э-э… который час?

— Половина одиннадцатого, — ответила Джанет, стаскивая простыню, чтобы муж яснее ее слышал. — Роджер, почему ты вчера вечером поехал к Марку? Ты что-то от меня скрываешь?

— А-а… э-э-э… — потянулся Роджер, широко раскрывая глаза. — Десять? Половина одиннадцатого? Великий боже!..

Он кубарем скатился с кровати и посмотрел на будильник на ночном столике:

— Вот обманщица! Только самое начало девятого! Ну и задам же я сейчас тебе!