Олег Татарченков - Группа сопровождения

Уфимцев вспомнил стихийный рынок на платформе ярославского северного городка Данилов и кивнул головой:

— В России такое тоже бывает!

Пронзительно завизжали тормоза. Милиционеры, столпившиеся в тамбуре, подталкивая друг друга, скатились на перрон.

— Рассредоточиться вдоль вагонов! — приказал капитан, — К поезду никого не подпускать! — он повернулся к журналисту, — держись рядом, ежели что…

«Ежели что» оказалось двумя женщинами с дубленками в руках и еще несколькими пацанами, с ходу предложившими купить пакеты с одноразовой китайской лапшой и газировкой «Буратино».

— Спасибо, не нужно! — отмахнулся Вадим и пробурчал себе под нос: «Еще отравят чем-нибудь, кооператоры сопливые!»

Поезд тронулся. Игорь, стоя на тамбурной площадке около открытой двери и рассматривая чистенький, недавно побеленный вокзальчик Гудермеса, не мог представить, что пройдет меньше двух лет, и на этом месте останутся только коптящие развалины.

После того, как поезд миновал выходную стрелку, группа сделала еще один проход вдоль состава.

Уфимцев не успел ничего понять, как оказался в самом конце милицейской цепочки. Шедший за ним Володя-даниловец, повинуясь знаку капитана, отпихнул журналиста и оказался вместе со своими товарищами перед полураскрытыми дверьми купе. При этом автоматы товарищей, все как один, смотрели вовнутрь.

Краем глаза Игорь успел заметить лениво расположившегося на верхней полке небритого мужчину в начинающем уже набивать оскомину синтетическом спортивном костюме. Около головы пассажира расположился АКМ с отпиленным прикладом. Уфимцев готов был поспорить: час назад они проходили мимо этого купе, и на полке никого не было.

— Ваши документы! — жестяным голосом скомандовал капитан.

Чеченец, по-прежнему не стирая с лица ленивую улыбку, медленно и аккуратно, двумя пальцами вытащил из кармана спортивной куртки зеленое удостоверение.

— Спокойно, ребята, — проговорил он, глядя в автоматные стволы, целящиеся ему голову, при этом улыбка все больше становилась похожа на искусственную маску греческой трагедии, — Я полицейский! Транспорная полиция республики Ичкерия. Там и разрешение на ношение оружия есть.

— А мне наплевать на твое разрешение, — кинул капитан, — Каким образом ты здесь оказался? Этот поезд — территория Российской Федерации!

— Поезд-то, конечно, да, — ответил чеченский полицейский, — Но земля-то ичкерийская! Ладно-ладно, ребята! — он примиряюще развел руки, — Не будем ссориться! У меня приказ охранять поезд от бандитов! У меня еще люди в вагоне-ресторане, у всех документы в порядке. Одно дело делаем! Не будем ссориться!

— Капитан! — потянул за рукав Вадима Магомед, — Это сейчас обычная практика. Не будем нагнетать. Пусть сидит.

— Ладно, — повернулся к своим подчиненным старший группы, — Пойдем в вагон-ресторан, посмотрим, что там за публика сидит. Валера, — он обратился к Морпеху, — запомнил вагон и купе? Через полчаса возьмешь с собой Володьку (он кивнул даниловцу), проверишь этого «полицая». Понял?

Морпех кивнул, при этом энергично поправив автомат на плече:

— Не уйдет!

— Уже ушли, — зло бросил капитан, — Посадку их в поезд мы прозевали! Ведь кто-то же их с обратной стороны тамбура впустил!

— Пока ребята! — поднял руку на прощанье полицейский, при этом улыбка у него опять стала искренне-ленивой.

Улыбка напоминала гримасу: скошенный в сторону накрашенный помадой рот, над ним — остекленевшие от страха глаза. Весь этот набор принадлежал буфетчице вагона-ресторана.

— Они там, ребята… — женщина показала рукой за штору, прикрывавшую вход в основной салон.

— Как они здесь оказались? — резко спросил капитан.

— Постучали, я открыла…

— Какого хрена открыла? — грубо кинул Морпех, — Вас же предупреждали: на остановке тамбуры держать на замке!

— Они гранату показали, сказали, что… — буфетчица задохнулась.

— Вот из-за таких как вы, в случае чего, мы в спину и получаем! — зло бросил Вадим, — Ладно, успокойтесь! Что они делают?

— Чай пьют…

Они действительно пили чай. Трое чеченцев в различном возрастном наборе: младшему чуть больше двадцати, среднему — за тридцать, старший, одетый в форменный китель и брюки совесткой милиции с погонами старшины, уже подходит в сорокапятилетнему возрасту.

Впрочем, при кавказской небритости двухдневной давности любой постареет на десять лет. А небриты были все трое.

— Капитан Демин! — Вадим бросил руку к козырьку кепи, — МВД Российской Федерации. Этот поезд охраняется группой сопровождения транспортной милиции. Кто вы такие и что вы здесь делаете?