Джон Кризи - Инспектор Уэст сожалеет

— В чем дело, Блэр? — спросил Келем, не поднимая головы.

— Инспектор Уэст из Скотленд-Ярда.

— Ах да, конечно…

Когда Келем встал и повернулся к Роджеру лицом, тот увидел, что Келем действительно сильно сдал. В его глазах, всегда сияющих и смеющихся, сейчас застыли растерянность и отчаяние. Воротничок рубашки был смят, волосы растрепаны, к плечам и спине пиджака прилипли какие-то пушинки. В руках он держал письмо.

— Рад, что вы приехали, инспектор. Блэр, наверное, рассказал вам, что… произошло?

— Мне было тяжело слушать его, — сказал Роджер. — Я не хочу тревожить вас.

— Тревожьте меня сколько угодно. Вы слышите меня? — голос его звучал глухо, руки дрожали. — Только поймайте человека, убившего моего сына, больше мне ничего не нужно. И не деликатничайте ни с кем, особенно со мной.

Он вдруг замолчал и отвернулся к стене, на которой висела цветная фотография молодого человека, очень похожего на Келема.

— Я пойду с вами, — тихо сказал Келем.

— Мне кажется, вам лучше остаться здесь, сэр, — вмешался Блэр.

Но Келем не обратил внимания на его слова и первым направился в холл. Там их дожидались сержант Меллор с двумя детективами и вернувшийся из гостиной Уиллис. Келем даже не взглянул на присутствующих и направился к запертой двери. В замке торчал ключ. С видимым усилием Келем отворил дверь и отошел в сторону, пропуская вперед Уэста.

Роджеру редко приходилось видеть что-либо более жуткое. За огромным письменным столом в неестественной позе сидел Энтони Келем. Отсюда, от двери, лица его не было видно, и молодой Келем казался точной копией отца. Одна рука Энтони лежала на столе, а вторая, ухватившаяся за край столешницы, казалось, поддерживала тело.

На нем был светло-серый костюм. Справа, на уровне лопатки, виднелась дырочка с коричнево-красными краями. Темные волосы Энтони низко спустились на лоб. Дотронувшись до его запястья, Уэст ощутил, что рука уже окоченела. Он повернулся к Келему:

— Вы нашли его в точно таком же положении?

— Да. Когда я открыл дверь, я не заметил ничего странного. И лишь когда он не ответил на мое приветствие, почувствовал тревогу. Я пощупал пульс. Он был мертв.

— Ясно, — сказал Роджер. — Скажите, мистер Келем, кто мог убить его? Как вы думаете?

— Понятия не имею.

— Вы не знаете, были ли у него враги?

— Насколько мне известно, нет.

— Кто еще знал, что вечером он должен был приехать сюда?

— Насколько мне известно, никто. Я сам только сегодня утром узнал об этом. Он собирался провести Пасху у матери в Нью-Берри, а я планировал уехать к ним в субботу или в воскресенье. Он сказал, что приедет в Лондон всего на один день и переночует здесь. Я никому кроме Блэра не говорил об этом.

— Вам известно, какие дела были у вашего сына в Лондоне? — спросил Уэст.

— Прочтите вот это. — Келем протянул Роджеру коротенькое письмо, написанное неразборчивым почерком на бланке колледжа Кресли. Содержание этого послания вряд ли могло помочь разобраться в обстоятельствах дела:

« Дорогой Энди,

у меня есть приятный сюрприз для тебя! Завтра я должен провернуть в Лондоне парочку неотложных дел, так что я вряд ли сумею к вечеру уехать в Нью-Берри. Жди меня часиков в пять. Новостей почти никаких. Впрочем, все расскажу при встрече.

Тони ».

— Благодарю вас, — сказал Уэст. — Мне думается, что вам не стоит здесь оставаться, если, конечно, вы сами этого не захотите. Позднее я смогу обсудить с мистером Блэром подробности, а через пять минут приедет полицейский врач.

— Есть ли причины, не позволяющие мне присутствовать здесь?

— Нет.

— Тогда позвольте мне остаться.

В течение последующих двадцати минут фотограф сделал пару десятков фотографий в различных ракурсах.

До прихода врача Роджер не приближался к телу. Паталогоанатом Говард Уинтер, молодой экспансивный человек, вел экспертизу, учитывая лишь профессиональные интересы. Никаких сантиментов!

Келем вышел из комнаты до того, как осмотр был закончен. У двери его ждал Блэр.

— Здесь все ясно, — сказал Уинтер. — Меткий выстрел из крупнокалиберного револьвера. Смерть наступила сразу. Я здесь больше не нужен?

— Нет, благодарю, — ответил Роджер. — Миллер, вызовите санитарную машину и сообщите в морг на Дженнауэй-роуд.

Когда сержант вышел, Роджер подошел к дверям, чуть не отдавив при этом ногу Блэру.

— Извините, — сказал он подчеркнуто вежливым тоном.

Он прикрыл дверь библиотеки, выпачкав при этом руку в порошке для снятия отпечатков пальцев, но это его не встревожило: снимки с дверной ручки и большинства предметов со следами пальцев уже были сделаны.